Волински: Почему концепция по имени «мое» сознание говорит себе эту ложь?
Барбара: Чтобы избежать боли от потери того, кого любишь и кем дорожишь. Эта боль настолько сильна и глубока, что создаешь все эти истории, лишь бы не чувствовать ее. Это способ не позволять кому-то уйти из своей жизни.
Волински: Итак, концепция по имени «мое» сознание верит в концепцию по имени «моя» жизнь и в концепцию обретения и потери, правильно?
Барбара: Правильно.
Волински: А какую еще ложь могла бы концепция по имени «мое» сознание сказать себе о смерти?
Барбара: Смерти следует избегать столько, сколько возможно.
Волински: Почему концепция по имени «мое» сознание предлагает концепцию, что смерти следует избегать столько, сколько возможно?
Барбара: Чтобы избежать чувства утраты; это похоже на концепцию «моего» сознания, что его цель — существование и выживание.
Волински: Выживание?
Барбара: Выживание. А цель этого выживания зависит от выживания моих близких; слишком больно жить без тех, кого любишь. Это очень сложно. Я рада, что ты попросил меня рассказать об этом, потому что я бы не поняла этого настолько глубоко, если бы не твой вопрос. Я бы действительно не узнала об этом и не почувствовала всего этого.
Волински: Расскажи мне еще какую-нибудь ложь, которую концепция по имени «мое» сознание говорит о концепции смерти.
Барбара: Похоже, что концепция по имени «мое» сознание никогда не умирала. Концепция смерти, «моей» смерти не кажется мне концом, даже «моя» смерть не волнует меня. Это смерти других людей, «моих» близких, кажутся мне концом, и поэтому я не хочу терять их. Наверное, если бы я умирала, я бы считала это концом.
Волински: Может быть, честнее сказать — поправь меня, если я ошибаюсь — что концепция по имени «мое» сознание направляет внимание на концепцию смерти других людей, чтобы скрыть от себя тот факт, что в конце концов ее не будет?
Барбара: Это правда.
Волински: Итак, эта концепция по имени «мое» сознание верит в концепцию смерти, концепции потери и обретения, существования и не-существования, концепции по имени «сопротивление своей смерти». Если бы все эти концепции были образованы из одного и того же сознания, не имеющего с ними ничего общего, — в том числе и тот, кто осознает, что все это создано из одного и того сознания, — что тогда…?
Барбара: Все исчезает.
Волински: Если бы концепция по имени «мое» сознание поверила во все это, как бы она поступила?
Барбара: Если бы она поверила во все это, как бы она поступила? Ну, она бы могла построить большую стену вокруг себя, чтобы защититься от разрушения своих концепций. Словно она должна остаться в живых.
