— О чем ты?
— Любая власть, государственная, военная, психологическая — это грязь! Сам знаю — навластвовался! — Валерий ударил себя кулаком по колену, а меня окатила липкая лавина страха. Не моего страха. Это Валерка вновь выплескивал на меня то, чем кровоточила его душа.
— Прекрати! — я не могла больше впитывать в себя его боль, от которой у меня уже начинало мутиться сознание. Не выдержав, я согнулась, прижав ладони к вискам. — Что ты в себе носишь, Валера, как же так можно?!..
Он молча обнял меня, погладил по голове и тихо сказал:
— Извини, при всем моем желании больше не причинять тебе неприятностей, я все время кончаю этим… Но самое удивительное для меня это то, что ты жалеешь меня вместо того, чтобы ненавидеть меня еще сильнее, чем Середа, и чем я сам себя ненавижу… То идиотское обещание, которое взял с нас Юрий четыре года назад… Он не должен был на этом настаивать. Мне было бы легче, если бы мне постоянно напоминали о том, кто я и чего заслуживаю. Я попробовал рассказать все Марсу. Он хороший парень, но он отказался меня слушать, сказав, что это не его дело, и он не имеет право меня судить. Всеобщее умолчание только еще больше меня убивает… Мне доверяют серьезные дела, Юрий ценит мои чрезмерные в некоторых областях способности, но при этом я все время думаю о том, чего стоит им всем их подчеркнутое ровное отношение ко мне…
— Поверь мне, Валера, мне жаль, что мы с тобой так мало общались эти три года…
— Это ты называешь мало? Да мы болтали с тобой вне всякого расписания, не подчиняясь запретам Орешина…
— Если бы этого не было, не знаю, как бы я выдержала общество Олега…
— Если бы мы с тобой не разговаривали так часто, Даррина не вышла бы на тебя так быстро и уверенно, — горько констатировал Валера.
Я почувствовала, что он говорит уже не таким обреченным тоном, а значит, мои слова немного успокоили его, и теперь снова можно было начать пододвигать Валеру к интересующей меня теме. И хотя мне было немного стыдно за то, что слушая Валерия и понимая, до какой степени он несчастен, я вынуждена была, лишь вскользь пожалев его и приведя в более-менее живое состояние, снова нажимать на него, чтобы добиться своей цели, да еще так, чтобы он не ощутил моего нажима. Да, мне было немного стыдно. Но лишь немного. И на это «немного» нельзя было обращать внимание. Потому что невозможно одновременно жалеть себя, щадить Валерия, радеть за человечество Первого мира, верно служить Юрке, оберегать безмятежность Дана… Из этого списка я выбрала одно и не задумывалась больше о том, самый ли это достойный выбор, не следует ли одуматься. Я взялась служить Юре, а значит, все остальное могло меня интересовать и занимать лишь постолькупоскольку. Я должна была немедленно проверить, кто такой на самом деле Дан, и сделать это нужно было во что бы то ни стало.
