— Кажется, их удастся обмануть на некоторое время, — сказал он мне. Но через час-другой шаман найдет нас и здесь.
— Интересно, как?
— Боги ему укажут, — бесстрастно заметил он.
— Боги? — я вложила в свою реплику максимум сомнения, и Дан уклончиво пожал плечами:
— Другого названия этому я не знаю.
— А кто знает?
— Шаманы. Они говорят с ними постоянно, а нам сообщают, что говорят с богами.
Откуда он только такой — подозрительно умный?
— Почему же ты сомневаешься в словах своих хозяев?
Дан гневно посмотрел на меня:
— Во-первых, у меня нет хозяев! Если я и служил шаману, это еще не значит, что я ему принадлежу! Тем более сейчас, когда он убил мою семью…
Как только разговор добрался до этого, Гудри снова зашмыгал носом.
— Я приказал тебе не издавать ни звука! — разозлился Дан.
— Он же ребенок, — вступилась я за мальчишку.
— Он мужчина, и не смеет распускаться! — сказал Дан и снова приказал братишке: — Иди сюда, сядь рядом и молчи!
Гудри беспрекословно подчинился, сел рядом с Даном, склонив голову.
— Ты говорил, что во-первых у тебя нет хозяев, а что во-вторых? — напомнила я ему.
— А во-вторых, меня очень трудно обмануть, потому что я знаю, о чем говорят шаманы, — пояснил Дан.
— Откуда ты знаешь?
— Слышал, — усмехнулся он.
— Но… — я хотела сказать, что он не мог слышать телепатический контакт, но Дан меня опередил.
— Да, они говорят молча, но я тоже так могу, — пояснил он. — Я тоже мог бы стать шаманом, если бы захотел.
— Но ты не хочешь?
— Стать шаманом? — Дан презрительно скривился. — Я ненавижу тех, кто нагло лжет людям и издевается над ними. Что бы ни говорил мне отец, как бы он ни убеждал меня в том, что шаманы — единственные, кто может смягчить гнев богов, я не верю им и ненавижу их. Я буду сражаться с шаманами. А может быть, даже и с богами.
Гудри, молча слушающий наш разговор, испуганно охнул. И получил от брата подзатыльник.
Только тут я заметила, что Олег внимательно изучает нас. Поймав мой взгляд, он жестом позвал меня. Я поднялась со своего места и, перейдя полянку, присела рядом с Олегом. Он был бледен, но его рука, которую я взяла в свою, уже не была такой раскаленной.
— Как ты?
— То гадкое зелье, действительно, придает силы. Только надолго ли? отозвался Олег. — Все равно чувствую себя разбитым… Слушай, Рэста, ты хорошо разглядела этого вороненка?
— Ты о Гудри?
— Да нет, о старшем. Ты его разглядела?
— Ну? — я решительно не понимала, к чему он клонит. Да, конечно, я не могла не рассмотреть Дана, уж коль скоро мне довелось с ним говорить. Высокий юноша, вряд ли старше двадцати. Кожа смуглая, но скорее всего это солнце и приморский ветер сделали ее такой. Черные волосы, красиво очерченное лицо, четкие некрупные черты, прямой узкий нос, независимый и упрямый рот. И темно-серые глаза, в которых сейчас читались возмущение и горе. — О чем ты, Олег?
