– С ума сойти… – выдавила Элен. – Ты… правда, Советник?
– Правда-правда. Даю Хрычу советы, такая у меня работа.
– Что ты можешь насоветовать со своим форвертс? Один день!.. Какой от тебя прок?
– У нас хорошая аналитическая служба, всегда просчитывает альтернативные шаги. Моя задача – выбрать из них лучший. Плохих предложений аналитики не готовят, а идеальных не бывает в принципе.
– И ты… пальцем в небо?!
– Главное, Хрыч уверен, что делает все возможное для Содружества. А когда человек уверен, у него и сон крепче, и пищеварение в норме. Я, между прочем, этой стране зла не желаю. Я в ней живу.
Альберт прогулялся вдоль ограждения и с печалью посмотрел на бликующие стены даун-тауна.
– Ты думаешь, я один такой? В Австралийской Автономии был Мартин Крафт, а при Европарламенте был Патрик Штальманн.
– Были?.. Почему «были»?
– Сейчас они здесь. Я же говорил, все собираются. Зачем?.. – Он пожал плечами.
– Тебе это недоступно.
– Тебе тоже. Какая-то причина есть, но неявная. Все было бы проще, если б наши предки не разбрелись по свету. Из трех прадедов здесь остался только один, мой. Двое других подались на Запад, тогда было самое время.
– И ты бы на их месте уехал.
– Естественно. Кому охота сидеть в заднице?
– А что, на Востоке действительно была задница?
– Я-то откуда знаю? Вроде, да, и очень глубокая. Но для меня это как падение Римской Империи. Что там упало, куда упало… Люди живут настоящим. А в настоящем между бывшей Россией и бывшей Голландией разницы нет. Ты ведь не обращаешь внимания, Леночка…
– На что?
– Как мы с тобой разговариваем.
– Как все в Европе…
– Половина корней славянские, половина – германские. Сто лет назад нас бы не понял ни русский, ни немец.
Элен равнодушно хмыкнула и проверила время. Сервисной службы все не было.
По эстакаде продолжали нестись машины – яркие, вычурно раскрашенные «Самсунги», авангардные «Мерседесы» и консервативные «Вольво». Мимо, обдав теплым ветром, пролетел классический «Роллс». Редкие водители замечали, что два похожих автомобиля у фальшборта – черный «Лексус-Т.2» и темно-зеленый «Хаммер» – совсем не одно и то же. Модный азиатский новодел, и снятый с консервации прототип – морально устаревший, но тем-то и ценный.
Вероятно, атрибуты старины, как символы стабильности, привлекали людей всегда. При этом сама старина никого не интересовала. История – вещь скучная и к тому же слишком запутанная. Смутные времена уходят, за ними приходят еще более смутные, и кажется, что позади у человечества сплошная мгла, что жить по-настоящему оно начинает только сейчас, в твоем присутствии. Но пройдет еще сто лет, и потомок, заглянув в исторический справочник, повторит твою мысль дословно. Разве что на другом языке, знакомом тебе лишь по отдельным конструкциям…
