Тиль свалился с дивана, дополз до кресла и встряхнул пустую бутылку. Жест получился символический – бутылка была пустая, и он это видел. Но все же помотал ею возле уха, в надежде на невозможное.
Чудо. На подлокотнике стоял недопитый стакан коктейля. Взяв его боязливо, как бомбу, Тиль поднес стакан с сухим губам и сделал два маленьких глотка. Третьего там и не было. Водка за ночь выдохлась, тоник – тем более, но сейчас это оказалось кстати. Крепкого напитка желудок не принял бы, а горьковатая бурда, вроде кофе из автомата, разлилась внутри и оживила.
Тиль глубоко вздохнул, ощупал голову, уже без страха, и поймал в зеркале свое отражение.
– Н-да…
В висках снова что-то запульсировало – явно не похмелье. Что-то неизлечимое.
Через полторы минуты.
– О-о-оххх… Только не это…
Цепляясь за округлую спинку, Тиль поднялся и нетвердо шагнул в сторону. Тридцать грамм разбавленной водки принесли куда меньше облегчения, чем ожидалось.
Старший следователь городской прокуратуры Н. В. Ефимов приблизился к стойке и предъявил жетон.
Тиль чувствовал, что это уже сбылось. Накинув куртку, благо остальное было на нем с вечера, он проверил пистолет и осмотрелся. Пол, потолок, четыре стены.
Ефимов скользнул взглядом по расклеенной в лифте рекламе и тронул кнопку «17».
Тиль обернулся на окно. Семнадцатый этаж.
Женщины взвизгнули. Патрульный стиснул зубы и вытащил служебный терминал. «Скорая» приехала быстро. Труп лежал на спине, из-под затылка растекалась черная лужа.
Есть тысяча способов угодить под машину, а сорваться с карниза – только один. Человек летит не птицей, он летит, барахтаясь, как собака в воде. Иногда успевает крикнуть, иногда – нет, и это единственное отличие между всеми, упавшими с семнадцатого этажа.
Дома патрульный станет рассказывать жене, она упрекнет – мол, не надо, скоро ужинать. После ужина тоже не расскажет – начнется хороший детективный сериал. Потом они лягут спать, и на ночь история о покойниках будет тем более неуместна.
Вот и все.
Ефимов вышел из лифта и двинулся по коридору.
Нет, не все… Тиль еще раз прокрутил вариант с карнизом. Нога соскальзывает – се ля ви, – на раме остается лоскут кожи с левой ладони, потом – а-а-а-а!! – он все-таки закричит. Потом – тяжелый удар об асфальт, белые лица прохожих, сирена «скорой». Грузят, увозят.
А где оцепление?..
Спустя несколько минут из парадного выбегает Ефимов. Он почему-то один.
Где группа захвата? Где бойцы московского «Аза»?
Следователь остановился у порога
