Возможно, и это диктовал ему форвертс. Тиль не сопротивлялся. Он с детства знал, что афишировать такие способности опасно. Самолюбие не болело. Ему достаточно было собственного понимания, а доказывать что-то посторонним людям… А ради чего?
Время от времени окружающие начинали подозревать его в ясновидении, но он научился ошибаться – сам, задолго до встречи с Полушиным. И все-таки он опасался, что однажды сорвется, – именно благодаря форвертс. Так и вышло. Форвертс опять не подвел, но это было…
Это было в позапрошлом году, в августе.
Рабочий день заканчивался, Тиль попивал кофеек и собирался домой, когда в мозгу вдруг что-то заскреблось – слабенькое, но невыносимо тоскливое. Он прислушался и почувствовал тревогу. Смутное «что-то» выросло в подлинный ужас, но так и осталось неопределенным. Тиль смотрел в окно и силился увидеть. А увидев, дал охране «экстренный вызов».
В кабинет ввалился белобрысый новичок Гундарс. Остальные телохранители, свыкшиеся с отсутствием какой-либо угрозы, бродили по этажам и любезничали с девушками.
Собирать их не было времени, форвертс проявился слишком поздно. Тиль приказал Гундарсу мчаться вниз и разгонять детей. Охранник выглянул в окно, но никаких детей там не было. То есть, в принципе, они были – кто с отцом, кто с матерью, но как их разогнать и, главное, зачем… Вот этими сомнениями Гундарс и поделился, за что немедленно получил поддых – вряд ли больно, однако обидно, – и отправился к лифтам.
Пока он спускался, подоспели и дети – целая группа, человек пятьдесят, экскурсия откуда-то из центральной Африки. Если б они были вооружены, Гундарс мог бы следовать инструкции. Но они просто шли по тротуару – полсотни гомонящих детишек. Воспитатели остановили их у светофора, и тот мгновенно переключился на «зеленый».
Тиль схватил терминал и вызвал Гундарса. Охранник задал тривиальный вопрос: «что делать?», и он ответил:
– Все что угодно! Раздевайся! Бей стекла в машинах! Я все оплачу. Все что угодно!!
Форвертс под черепной коробкой бесился и рвался наружу – Тиль думал, что сойдет с ума. Он столько раз проклял себя и свой дар, что хватило бы на весь род. Гундарс был бессилен. И он тоже. Они не успевали.
– Стреляй, – сказал Тиль.
– В кого?..
– В воздух, идиот!
– Но, шеф… Простите, но…
– Восемь секунд!! – заорал Тиль. – Стреляй, колода! Выгони их с дороги!!
Сирена в голове тут же умолкла.
Теперь все будет иначе. Совсем не так, как раньше.
То, что он принял за облегчение, оказалось пустотой, и в этой пустоте зазвучал второй голос, чистый и ясный.
