Осмопорт изнутри сверкал в лучах ярких ламп, переливался никелем, стеклом и глянцевым пластиком. В одном из залов шла дезинфицирующая уборка: видимо, оттуда только что вывели очередную партию беженцев. Сквозь ряд полупрозрачных герметичных дверей было видно, как внутри бьют пенные струи и мелькают ярко-зеленые огоньки уборочных автоматов.
Алсвейг и Гудерлинк направились сразу к регистрационному отсеку. Их флайер стартовал через четверть часа, громоздкого багажа при них не было, но приятели не могли чувствовать себя спокойно. Втайне каждый ощущал, как сменяются цифры на невидимом хронометре. По расчетам Алсвейга, у них оставалось чуть больше двадцати одного часа. Учитывая возможные задержки и неполадки в пути, это было немного.
В ту минуту, когда Гудерлинк приложил ладонь к прохладной металлической плате, чтобы автомат считал его личный код, он заметил невдалеке троих людей, и они ему не понравились. В них, на первый взгляд, не было ничего подозрительного – кроме целенаправленности, с которой они продвигались к нему и Алсвейгу.
– Франк! – прошипел Гудерлинк и стрельнул глазами в их сторону. Алсвейг, поняв, напрягся. Двери пропускной камеры перед Гудерлинком с тихим шипением поехали в стороны, писатель шагнул в прохладный сумрак и почти сразу услышал резкий писк тревоги по соседству: у Франка что-то не ладилось, система отказывалась его пропустить! Гудерлинк растеряно повернулся, мозг его, как разрозненные кадры, фиксировал происходящее по ту сторону закрывающихся дверей: троих незнакомцев, уже откровенно бегущих к ним, блик на пластиковой стене от детектора, остервенело мигающего красным, фигуру Алсвейга, которая стремительно заслонила все остальное. Писателя отбросило в сторону, двери пропускника недовольно вздохнули и поехали обратно, не давая перегруженной камере закрыться. Алсвейг, бывший уже рядом с Гудерлинком, повернулся к выходу. Тут же что-то громко и зловеще зашипело, где-то с жалким звоном посыпалось битое стекло. Незнакомый голос в зале крикнул: "Берегись! У них праттеры!" Алсвейг, резко разернувшись, ударил ногой в стену за спиной писателя, стена охнула, разломилась посередине, ее половинки чуть разъехались и замерли.
– Открой их, Томаш! – крикнул Алсвейг, отворачиваясь. Снова что-то зашипело, и сквозь вой сигнала тревоги было слышно, как кто-то опять закричал, теперь уже от боли.
Гудерлинк изо всех сил пнул замершие двери. Никакого эффекта. Заряд из чужого праттера прожег и сбил с него шляпу и чуть опалил волосы на макушке. Он бил и бил в двери, они едва поддавались, потом Алсвейг толкнул его сзади, и приятели каким-то чудом протиснулись один за другим в образовавшуюся щель. Франк опять ткул Гудерлинка в спину, так что тот упал, и на него посыпались осколки ламп, разбитых выстрелами из вакуумных пистолетов. Кто-то бежал навстречу, они не успели разобрать, женщина или мужчина, потому что человек был одет в форменный комбинезон, а в следующее мгновение шальной заряд преследователей снес ему полголовы.
