– А ты?
– Я выйду немного раньше, – Алсвейг уже поднимался с места, продолжая негромко говорить. – Встану у двери и постараюсь отвлечь и задержать тех, кто может тебе помешать. Когда увижу, что вы сели в машину – присоединюсь к вам… Ну же, не сиди, как замороженный! Я пошел.
Журналист вышел. Дама в брючном костюме подошла к кассовому автомату и положила ладонь на панель идентификатора. Словно почувствовав, что кто-то смотрит на нее, она обернулась и напряженно огляделась. Писатель ощутил настоящее отвращение к себе, словно не готовился совершить преступление, а уже совершил его. Он перевел взгляд на окно и увидел Алсвейга, ждущего на крыльце. Стоянки каров из этого окна видно не было, а там, откуда ее можно было разглядеть, по счастью, никто сейчас не сидел. Пока Гудерлинк раздумывал и колебался, женщина вышла. Он встал и быстро направился за ней, даже не потрудившись сделать вид, что у него свои собственные, не имеющие к ней отношения, дела.
Проходя мимо Алсвейга, он взглянул ему в лицо и поразился непривычно холодному и жесткому взгляду знакомых серых глаз…
Женщина уже достигла стоянки и приближалась к сиреневому кару. Гудерлинк подумал, что такой цвет могла выбрать только очень экстравагантная натура, а ноги уже несли его к ней. И только подойдя почти вплотную, он вспомнил, что руки его пусты. Она обернулась и увидела его. Он точно знал, что случись все это день-два назад – он растерянно отступил бы и позволил бы ей уехать. Но сейчас рядом кто-то совершенно ясно сказал: "Давай!" Гудерлинк был уверен, что это Алсвейг, который не стал дожидаться, пока все кончится, и успел подойти. И, сам не до конца понимая как, он неловко ударил женщину кулаком в висок. Она охнула и, схватившись за голову, начала падать. Писатель подхватил ее и тут же обнаружил, что она в сознании, просто на миг растерялась, но уже собирается закричать. Он сильно встряхнул ее, так что ее затылок гулко стукнулся о металлический борт кара, и готов был сделать это еще раз и еще, но, к счастью, заметил, что она обмякла у него на руках… Следующая минута была самой страшной в его жизни. Он взял безвольную руку с темно-лиловым маникюром и приложил к блестящей металлической панели на двери машины. У него было полное впечатление, что он манипулирует трупом. Дверь открылась, он втащил тело внутрь и усадил на сидение рядом с водительским. А когда повернулся, вздрогнул, увидев в машине еще одного человека и не сразу признав в нем Алсвейга.
