— Я не мог. И ты это знаешь.
Гермиона замолчала.
— Почему ты стал Упивающимся смертью? — Гермиона взглянула в глаза Северусу. Она знала, насколько это запрещенная тема. Но это его вина, что начался этот разговор. Она имела полное право. И этот вопрос ударил слишком сильно и неожиданно. Северус дернулся и чуть не выронил бокал с вином.
Повисла долгая пауза. За эти мгновения тишины Гермиона уже успела рассердиться на себя за свой вопрос и одновременно ужаснуться его возможному откровенному ответу.
— Я хотел убить любовь… Я был слишком зол, слишком амбициозен и обижен, — тихо сказал Снейп.
Гермиону поразила правда…
— Тебе удалось… убить любовь?
Он посмотрел ей в глаза. И к своему удивлению увидел там вопрос. Она действительно его задавала! Неужели она думала, что есть какой-то другой ответ кроме одного единственного?!
— Мне удалось убить любовь к себе. Но со своей любовью я ничего не смог сделать. Я жалею о каждом своем дне, о каждой минуте, которая была прожита с этим желанием. Знаешь, долгое время я не понимал этого. Лишь смерть Лили Поттер доказала мне это. Я любил ее, даже когда она выходила замуж за отца Гарри. И именно тогда я совершил самую большую ошибку в моей жизни. Я выбрал зло и одиночество и думал, что благодаря этому выбору смогу стать сильным. Сильнее любви и жизни. А оказалось, что любовь — единственное, ради чего стоит жить и стоит умереть. Любовь сочетает в себе несочетаемое. Это даже смешно. Правда?
— Это смешно, — прошептала Гермиона.
Тишина вновь окутала их. И каждый из этих двоих думал о своем. Но их мысли переплетались в тугой узел. Ощущение одиночества куда-то исчезало, оставалась лишь пустота, которую необходимо было заполнять жизнью.
— Больше всего я бы хотела сегодня уснуть, Северус. Но я боюсь, что это будет почти невозможно. Но просить тебя о заклинании забвения я не буду…
— Я никогда бы этого не сделал. Даже если бы ты попросила. Я думаю, что спать ты будешь хорошо, как впрочем, наверное, и я. Слишком много вина! — усмехнулся Снейп.
— Думаю, что нам нужно попрощаться. Я не хочу больше возвращаться к этому разговору. Никогда.
Северус молча согласился. Слишком сложно было переворачивать себя, рассказывать все то, что грудой камней лежало там, в глубине души, и это вытаскивать на поверхность. Это нужно было сейчас, именно с ней, но потом…
Этого разговора было достаточно, чтобы стать безумно близкими, почти родными. Но они были так далеко друг от друга, что соединить их могла только…
