— Зато, — продолжает он, — он не выдал Волдеморту профессора Снейпа.
А это-то тут при чем?
— Правда? — с некоторым интересом произносит Грейнджер. — А почему?
— Потому что семья для слизеринца важнее всего, — отвечает Поттер со вздохом. — Я прав, Драко?
— Более или менее, — киваю я. — Крысли?
— Чего тебе, Хорек?
— Если ты узнаешь, что этот твой брат… как его? ах, да, Персиваль… если ты узнаешь, что он стал Упивающимся, что ты сделаешь?
— Да как ты смеешь, сволочь?!
Гм, а может, и не надо было этого говорить. Хорошо, что между мной и этим рыжим психом есть Поттер. Так, на всякий случай.
— Я гипотетически, Крысли, если тебе известно, что означает это слово. Ты на него донесешь?
— Рон… — Грейнджер хватает его за рукав, но тот вдруг отчего-то успокаивается и наконец садится.
— Нет.
— Что «нет»? — недоуменно переспрашивает Грейнджер.
— Не донесу, — мрачно говорит Уизли. — Ладно, Малфой, я понял. А дальше-то что?
— А ничего, — я не собираюсь раскрываться перед этими тремя. — В данный момент я ни на чьей стороне.
— Пытаешься переждать? — ехидно спрашивает Грейнджер.
— Меня это вполне устраивает, — вмешивается Поттер. — Мне хватает и того, что одной головной болью в будущем году у меня будет меньше.
— Двумя, — поправляю я. Давно уже пора перевести беседу в другое русло. Я, конечно, обожаю быть в центре внимания, но не настолько.
— Двумя, — радостно соглашается Поттер.
— Это почему? — хмурится Крысли. — Только не говори мне, что подружился еще и со Снейпом? Я этого не переживу.
Я не выдерживаю и начинаю хохотать. Видимо, моя физиология все-таки влияет на психику, потому что я совершенно не в состоянии сдерживаться.
Поттер опять ухмыляется. Идиот.
— Гарри?! — в ужасе восклицает рыжий.
Все, я больше не могу.
— Поттер, я пошел в замок, буду в нашей комнате. Как проводишь своих… друзей, приходи, — хмыкаю я, поднимаюсь, и побыстрее сматываюсь.
Из дневника Гарри Поттера (27 августа, 23:20)
Вот уж сюрприз мне Альбус устроил так сюрприз! Честно говоря, я собирался поговорить с Роном и Гермионой первого сентября — и уж точно не думал их так шокировать. Ну и Драко, конечно, удружил — говорил гадости всю дорогу. В общем, настоящий разговор состоялся только после того, как его слизеринское высочество соизволило нас покинуть.
— Гарри, ты что, с ума сошел?! — воскликнули Рон и Гермиона хором, когда я подробно пересказал им события последних двух месяцев.
— А что вы хотите, чтобы я сделал? — у меня, если честно, начали сдавать нервы. — Я с ним живу в одной комнате четвертую неделю. Из них почти половину я знаю, что он не ребенок. И как я, по-вашему, должен был поступить?
