Гоблины добираются до колючей проволоки. Мормыш занимает удобную позицию, приникает к прикладу камнемета. Ему видно, как эльфы перебегают в своих окопах с места на место – беспрестанно движутся верхушки касок. Вот группка в тридцати метрах впереди и влево – вылезли из траншеи и трусят под прикрытием дыма по открытому участку. Тащат миномет и ящик с зарядами. Там же бежит, согнувшись, эльф с базукой. Вся компания – отличная мишень. Пули и дюбеля взрыхляют песок. Эльф с базукой падает, от его куртки летит пыль. Его пытаются тащить, но срезают и их. Детонируют мины в ящике. Эффект потрясающий. Заодно разметывает и небольшой блиндаж поблизости. Подкинутая к небу эльфья фигурка кажется подбитой метким выстрелом птицей.
Кожа возится у деревянного ежа, к которому крепится большая пружина колючей проволоки. Чем занят чародей, остается для Мормыша загадкой. Бормочет, кажется, свои заклинания, шипит от злости, когда не выходит; тычет пальцем в значки на амулете, прикрепленном к перчатке.
– Дальше!
В один момент Кожа оказывается рядом с Мормышем, и они ползут, точно два майских жука. У следующего ежа все повторяется. Гобломант берет горсть песка, перемалывает ее между пальцами, шепчет словечки, разравнивает место под деревянной раскорягой. Эльфьи пули задевают колючую проволоку над головами подпехов, завитки содрогаются, словно в испуге.
– Пропадите вы пропадом, – говорит Мормыш.
Чародей уже закончил свою ворожбу. Из окопа, где засели зеленые, высовывается морда Ржавого. Слышен нарастающий гул. Мормыш и Кожа прибавили хода, потом свалились на дно окопа.
– Самолеты! – крикнул Пила.
Все задрали головы, пока еще не зная, в какую сторону смотреть. Если эльфы вызвали воздушную поддержку, то хана наступлению.
– Да наши это, наши! – заорал самый глазастый, указывая на юг.
– Завтра снег пойдет, – мотает головой Ржавый. – Дождались…
* * *
Огромные бомбардировщики-бипланы с камуфлированным рисунком на крыльях и фюзеляже выплывают из дымовой завесы. Первая линия состоит из шести машин, вторая из четырех, но она еле видна. Гул моторов нарастает. До Текучки и оборонительной линии остается не более четверти километра. Издали кажется, что крылатые монстры, окрещенные с легкой руки пехоты «назгулами», еле передвигаются, с трудом ползут по воздушным потокам и вот-вот сорвутся в смертельном пике.
Сказочник подносит трубу к глазам, замечая, что люки в днищах бомбардировщиков открываются.
«Сейчас начнется, – думает он, – правильно, надо прекращать нашу дружескую встречу… Задолбало!»
