– Д-дима.
Мужчина отхватил прядь его волос, резанул кожу на загривке, смочил ткань в крови, свернул, спрятал в карман. Вернулся к Сергею за третьим лоскутом:
– Как того, бритого, зовут?
– Ж-жора… Георгий. А зачем вам все это, дяденька?
– Не знаю, – пожал плечами Пустынник. – Но почему бы не запастись рабами, если есть такая возможность? Авось пригодитесь.
Он приподнял голову третьего парня, подсунул ткань под разбитый рот, задумчиво оглядел бритую голову и отхватил мочку уха:
– Любишь уши – чуб на беду нужно оставлять. – Пустынник скрутил последний лоскут, обернулся к хныкающему пареньку: – Хватит выть. Шкура у тебя там разодрана, и ничего больше. А в парк вы сегодня пришли зря. Очень зря.
Колдун откинул нож в пруд и быстрым шагом направился в сторону Тихорецкого проспекта.
– Толя, ты цел? Они тебя не ранили? – кинулась навстречу Таня, которая не дошла-таки до машины и дожидалась неподалеку. – Господи, как я испугалась…
Женщина обняла колдуна, начала покрывать его лицо поцелуями, потом внезапно отпрянула и принялась ощупывать:
– Тебя точно не ранили? Надо милицию вызвать!
– А, шпана, – небрежно отмахнулся Пустынник. – Было бы на что внимание обращать.
– Так тебя точно не задели?
Колдун перехватил ее руки около запястий, положил себе на плечи, потом привлек Таню к себе и крепко поцеловал:
– Не беспокойся. Не такие они герои, чтобы с нормальным человеком справиться. Пойдем…
Пустынник обнял ее за плечи и повел к машине.
Спустя пятнадцать минут они уже входили в ее однокомнатную квартиру на проспекте Культуры.
– Так тебя точно не зацепили? – уже в который раз переспросила Таня. – У меня есть медицинский клей.
– Точно не зацепили, – повторил колдун, ставя сумку с продуктами под вешалкой и снимая ботинки. – Не беспокойся.
– Вот ведь сволочи какие! Я сейчас, руки помою и на ужин чего-нибудь сделаю. – Женщина свернула в ванную, а Пустынник подхватил сумку, прошел на кухню, воровато оглянулся, вынул из кармана тряпочные лоскутки и запихнул их за тумбу, в щель между задней стенкой и обоями. Чуть отступил: вроде незаметно. Он расстегнул куртку и, стаскивая ее, направился обратно в коридор.
– Тебе кофе сделать? – поинтересовалась Таня, вытирая руки.
– Нет, спасибо, – мотнул головой мужчина. – Мне после всего этого душ принять хочется.
Он вошел в ванную, скинул одежду, повесив ее на горячую батарею, включил воду, шагнул под обжигающие струи, которые прогревали тело, разгоняя по нему густую черную кровь, смывали пыль и усталость. А когда, накинув на плечи новую рубашку, он вышел наружу, то обнаружил, что в квартире стоит мертвая неестественная тишина.
