Очевидно, что наша задача предельно проста – прожить жизнь, и больше ничего. Получить особенное удовольствие от жизни – это незапланированный дополнительный эффект. Мы не вправе его требовать. Мы вправе только использовать наши маленькие шансы его получить…
……………………………………………………………………
Карантина мигом разместилась в жилище Андрея, пораженная его чистотой, – она навидалась холостяцких квартир, где росли сталактиты и сталагмиты мусора. Ника, умывшись с дороги, тихо сидела у компьютера, глядя Андреев запас картинок, а Карантина раскидывала одежду, рылась в чемоданах (их было три!) и непрерывно трещала. С дочкой у нее не получалось разговора – она не понимала ее жизни и раздражалась на флегматичные, слабые реакции. Ника часто казалась вялой, глупенькой. Наверное, бесконечные стрессы во время беременности повлияли… – с отчаянием думала Карантина. Хорошо, хоть красотка и ноги-руки-глаза-уши на месте.
А племянник был из редкой породы добродушных людей. На свет, который лился из таких людей, Карантина смотрела, как запаршивевший бомж – на чисто вымытый и разукрашенный храм – дескать, здорово, да не про нашу честь. И вообще – грабануть бы…
Андрею часто приходилось видеть женщин в состоянии эдакой нескончаемой вздрюченности, как будто вечно пьяных от звука собственного голоса, и он догадывался, что ни воспитанием, ни образованием этот ужас смягчить нельзя. Он так представлял себе, что у них в крови на бешеной скорости, оставляя за собой вспененный след, как от моторной лодки, носятся особенные червячки. Почему-то с детства пресловутые «гормоны» ему мерещились в виде разноцветных червячков…
Карантина следила за каждым нюансом его речи. Стоило Андрею чуть пошутить – она взрывалась бурей хохота. На любое утверждение не просто кивала головой, но жирно расписывалась в абсолютном понимании: «Да, да!! Да!!!» После оккупации ванной она занялась своим туалетом, и идея прогулки по Москве отсохла сама собой. Дядька, поломавшись, к шести вечера заглянуть все-таки обещал.
Он, конечно, тоже заметался. Два дня не пил, постриг бороду, нашел приличный пиджак в мелкую клетку и совершенно новые носки, даже с биркой были. Трусы – и те были свежие, хотя дядька сильно уповал на то, что до трусов дело не дойдет. Поколебавшись, решил захватить гитару. Может, он с дневного концерта, правильно? Может, девочке интересно, что там папаша, кто там папаша…
Чтобы скоротать время, Андрей утащил Нику погулять в парк, а Карантина села на телефон – активизировать связи. Все разговоры она начинала одинаково: «Ну, старик/старуха, ты щас упадешь, кто звонит!»… Говорить следовало быстро и весело. Кто-то, а уж Катаржина Грыбска отлично понимала, что всем по барабану, кто звонит.
