Одно объяснение, впрочем, очевидно: взлет духа, связанный с обретением государственной самостоятельности — фактор очень долгого действия, я уже упоминал этот фактор. Он не дает титульным жителям новых государств слишком мрачно смотреть на вещи. Время от времени я читаю украинские газеты (присылают друзья из Киева) и вижу иное отношение к трудностям: сжать зубы, перетерпеть, перемочь, иначе нам не возродиться, за независимость никакая плата не высока — не цитирую, передаю настрой. В России причины для подобного взлета духа отсутствовали — когда у нас ввели «День независимости» , все недоумевали: от кого же мы были зависимы? Но есть и другое, более печальное объяснение, и я не устаю его повторять: наши собственные российские печать и ТВ сеют уныние, подрывая дух нации. Будущее любой страны определяет ее дух, вещь как бы неуловимая. Но не зря древние китайцы говорили, что неосязаемое бесконечно сильнее осязаемого.
Кое-кто относится к этим побочным результатам жизнедеятельности СМИ, к их легкомыслию и безответственности философски, полагая, что это единственная альтернатива журнализму советского образца: «Да, они не боятся ляпнуть непрожеванную мысль, но они свободные люди. Общество должно мирится с этим, ведь свою привилегию говорить глупости, сообщать только о плохом и иногда (бывает) распалять страсти журналисты покупают дорого: каждый год в мире гибнет до ста журналистов» .
Обществу эта привилегия стоит дороже. К тому же, сложилось разделение труда: гибнут одни, а страсти распаляют другие. К примеру, мы не раз слышали фразу: «Не журналисты начинают войны» . Свидетели того, как разгорались армяно-азербайджанский, молдавско-приднестровский да и другие конфликты, едва ли подпишутся под таким заявлением, но речь сейчас о другом. Есть еще один вид войн — для России, как показало наше столетие, самый страшный. Это войны социальные. Ошибка думать, что их разжиганием заняты лишь наиболее отмороженные левые газеты. Не менее активны номинально демократические органы печати и телевидение. Один читатель «Литературной газеты» выдвинул в связи с этим любопытную гипотезу: масс-медиа ведет себя так потому что демократическая власть за нападки не тронет, зато если вернутся комуняки, можно будет им сказать: «Смотрите, мы сделали все, чтобы подорвать режим ваших врагов, зачтите нам это» .
Подобные подозрения даже менее приложимы к журналистской молодежи — она-то как раз достаточно часто показывает себя вполне разумной, — чем к людям среднего и старшего поколений, у которых все никак не пройдет кессонная болезнь свободы. У меня впечатление, что многие из тех, кто начинал свой путь в 70-е или еще раньше, смертельно боятся теперь (сменив ориентацию), что любое их положительное суждение сразу напомнит читателям, как они еще недавно «давали позитив» , воспевали интенсификацию и ускорение, а то и подвиги чекистов.
