В конце концов, объяснив свой уход необходимостью справить естественную нужду, Ник покинул собутыльников, по пути подмигнув со значением кокетливой Лупите. Сделав несколько торопливых шагов по улице туда, где хор пьяных голосов не так уж заглушал все другие звуки, он напряг слух и уловил сдавленные всхлипывания, доносившиеся из-за глинобитной стены небольшого строения с одним лишь узким, как амбразура, окошком. Выхватив свой «ремингтон», Ник ногой распахнул дверь и вошел внутрь помещения.
Лусеро собирался овладеть худенькой черноволосой девчонкой, чье разорванное платьице и расширенные в ужасе глаза ясно свидетельствовали, что она яростно противится его намерениям.
Лусеро одной рукой крепко сжимал ее запястья, а другой расстегивал пряжки ремня собственных штанов. Юбки ее уже были задраны вверх, обнажая тощие бледные ляжки.
Альварадо мельком взглянул на вошедшего Ника. Похоть, как туман, застилала его глаза.
– Ружья там, – произнес он равнодушно и кивком головы указал в глубь комнаты.
Там были сложены пирамидой несколько ящиков. На полу в луже крови распростерлось тело мужчины с перерезанным горлом.
– Ее папаша охранял оружие. Она принесла ему обед. Он уже не мог кушать, а мой аппетит совсем иного рода. Обед останется несъеденным.
Лусеро ухмыльнулся и погладил девчонку по нежным холмикам груди. Она захлебнулась рыданиями и затрепетала.
– В кантине для тебя есть более подходящие женщины, используй их! – сказал Ник с ноткой презрения в голосе. – Здесь не место, да и не время для подобных дел. И кроме того, эта тварь слишком тощая и явно не в твоем вкусе.
Исторгнув грубое ругательство, Альварадо выпрямился и попытался прижать девчонку к себе, но она вывернулась, проявив чудо ловкости, молниеносно отпрыгнула подальше от насильника и завопила изо всей мочи.
– Что ж, теперь сигнал подавать уже не нужно. Одна надежда, что мы продержимся здесь до подхода наших парней.
Ник откинул крышку верхнего ящика и извлек оттуда две винтовки.
– По крайней мере, мы хорошо вооружены, – откликнулся Лусеро, поступив так же.
Они оба прижались к стене, когда град пуль устремился в окошко и в дверь дома. Они отвечали огнем поочередно. Пока один стрелял, другой перезаряжал винтовки.
Так продолжалось некоторое время, пока знакомый им боевой клич О'Малли не донесся с площади. Люди Фортунато влетели туда на всем скаку со всех сторон. Шмидт и Лафранк прочесали переулок, уничтожая все живое на своем пути.
