Многое она познала и на практике. Ей нравилось что-то все время изобретать, придумывать. Изготовление мыла – это только один из ее полезных навыков.
Пока война не перекрыла все дороги, ее опекун присылал из Мехико в поместье сундуки с ее нарядами. Поэтому все шкафы в ее покоях были заполнены. Платья выглядели как новые, ведь она их практически не надевала, но были уже тесны для нее – у прежней хрупкой девочки увеличилась грудь и расширились бедра. Она их не перешивала, не распарывала, у нее не было на это ни желания, ни времени. Но теперь Мерседес должна была появиться перед супругом за ужином в соответствующей одежде.
Она выбрала платье изумрудно-зеленого цвета, хотя подумала, что вырез будет слишком откровенно обнажать грудь. Впрочем, чего ей опасаться? Она уже не школьница и знает, как оградить себя от поползновений Лусеро. И знает, что скажет ему, когда он предложит ей разделить с ним постель.
«Я оспариваю законность нашего брака, дон Лусеро, потому что вы не исполнили своих супружеских обязанностей в положенное время… Будь ты проклят, дон Лусеро! Зачем ты опять появился в моей жизни?»
Неужели он польстится на ее красоту? Мерседес знала, что она красива, и научилась пользоваться своей внешностью, кружа головы офицерам императорской армии, и тем оберегать последние остатки былого достояния. Она умела вовремя ускользнуть от этих распаленных мужчин, но удастся ли ей ускользнуть от законного супруга, который имеет на нее все права?
Представив себе, как он заключит ее в свои железные объятия, она вздрогнула.
– Остановитесь! Вы уже нашинковали овощей на целый полк! – прервала ее размышления Ангелина. – Ванна для вас готова. Лосаро нагрел воду и натаскал в вашу спальню. Идите, я все закончу сама, а вы приготовьтесь к встрече с мужем.
– Не думаю, что ему доставит удовольствие мое общество, – сказала Мерседес.
Ангелина сочувственно посмотрела на нее. Уж очень сурово обошлась жизнь с молодой хозяйкой. Такая добрая госпожа, как дона Мерседес, этого не заслужила.
– Может быть, за эти годы его характер исправился? Может, вам будет хорошо вместе?
Смуглое, цвета шоколада, лицо Ангелины покрылось морщинками возле глаз и рта, когда она лукаво улыбнулась.
Мерседес ответила ей испанской поговоркой:
– Вода останется водой, сколько ни лей в нее вина. Есть люди, которых ничем не исправишь. И дон Лусеро именно такой.
Мерседес гордо вздернула подбородок и направилась в свои покои.
– Пусть Лупе достанет мое зеленое платье.
