Хотя ни он, ни Манион об этом не говорили, девушка являлась для них обузой. Им обоим следовало встретиться с Сесилом, но как оставить ее одну?
— Вот не было заботы, — хмуро проворчал Манион, которому пришлось с ней остаться. Анна ничего не сказала. По крайней мере Манион не представлял для нее никакой опасности.
На деньги, извлеченные из-за подкладки своего камзола, Грэшем нанял лодку с двумя фонарями. Когда они прошли под Лондонским мостом, он убедился: на реке много таких огней. Никогда еще Грэшем не видел столько судов в этих местах. Очевидно, Англия собирала силы перед войной так же, как и Испания. Правда, на Темзе он не увидел военных кораблей. Это были торговые корабли с гражданскими командами на борту.
Грэшем поежился. Пусть Дрейк и «ущипнул короля Филиппа за бороду», но силы короля от этого не убавились. Теперь в Англии будут говорить о нападении на Кадис как о большой победе, но, может быть, Дрейк всего лишь разбудил спящего великана. При всем шуме англичане просто совершили налет на плохо защищенный порт, где не имелось настоящих военных судов, после чего убрались подобру-поздорову. Много ли будет толку от кораблей с налетчиками, когда они столкнутся с боевым испанским флотом?
Ночью в городе было небезопасно. Люди богатые выходили по ночам в сопровождении слуг, спереди и сзади несших фонари или факелы. Те, кто обделывал какие-то ночные делишки, жались к зданиям, закрывая лица плащами. В доме Сесила было темно и тихо. Грэшем так стучал в дверь, что проснулся бы и мертвый, но с трудом разбудил слугу. Старик в ночном колпаке всматривался в ночного гостя, глядя через глазок.
— Я прибыл с вестями из Кадиса. Прямо с корабля из флотилии Дрейка, — объявил Грэшем. Он понимал: «Королевский купец» — скорее всего не первый из вернувшихся кораблей. Но главные силы Дрейка еще не могли вернуться в Англию, Их скорость зависела от огромного груза на борту «Сан-Фелипе».
Двери отворились. Старый слуга узнал гостя. Только спустя годы Грэшем понял, как много людей запоминают его, увидев лишь однажды. Он долго шел за слугой, освещавшим дорогу фонарем, по темным коридорам.
— Подождите здесь, — сказал старик, когда они пришли в какую-то маленькую комнату, где у стены стояла одинокая скамейка. Старик с фонарем исчез в каком-то следующем коридоре, а Грэшем остался один в полутьме (комнату освещала единственная свечка на стене). Наконец он снова услышал шаги. Вошли двое слуг, крепкие парни в дорогих ливреях дома Сесила.
