Грэшем на мгновение умолк. В каюте наступила мертвая тишина. Он продолжал:
— Вы не высадили меня на вражеском берегу. И ведь вам кто-то велел так поступить. Что же, тот, кто выступил против Уолсингема, потребовал также убрать меня с дороги? Разве человек не должен знать, кто хочет убить его? И можете ли вы быть уверены, что то же лицо не поступит с вами так же, как со мной?
— Никто не приказывает мне, Генри Грэшем, — заговорил наконец Дрейк. — Мне могут лишь предлагать. И никто не приказывал мне вас убивать. Я сам властен над жизнью и смертью людей на моих кораблях.
Дрейк принял решение с удивительной быстротой. Ясно было: Грэшем ему не по душе. Но Грэшем надеялся: еще больше ему не по душе те, кто пытался распоряжаться им самим.
— Хорошо ли вы знаете историю? — вдруг спросил Дрейк. Грэшем, уже привыкший к неожиданным поворотам и ходам мысли сэра Фрэнсиса, все равно не мог не удивиться — почему тот задал такой вопрос, когда решалась его судьба?
— Не хуже и не лучше своих коллег по колледжу, — отвечал он, стараясь сохранить хладнокровие.
— Вы, наверное, знаете, в старину у англосаксов правосудие было суровым и скорым, и при всей своей суровости действенным. Вы знаете о суде-испытании?
Еще бы! Одно из таких испытаний состояло в том, что человеку вкладывали в руку кусок раскаленного железа и заставляли пройти несколько шагов. Если рана заживала без осложнений, он считался невиновным, а если начиналось воспаление — виноватым. Не собирается ли Дрейк проделать с ним нечто подобное?
— Считалось, — продолжал Дрейк, — в таких случаях происходит Божий суд. Пусть же такой суд свершится над вами. Одно из моих небольших судов дало течь. Его залатали на острове, однако нам нужно решить, что лучше — уничтожить судно или рискнуть и отослать его домой. — Дрейк посмотрел на своего первого помощника: — Капитан Феннер! Подготовьте «Маргаритку» к отплытию в Англию. Отправляйтесь завтра. И подготовьте мне команду. Начните с этого пса-мятежника с «Неустрашимого», которого мы решили повесить. Думаю, нынешний капитан справится со своим делом. А вы, Грэшем, отправляйтесь на «Маргаритку». Я велю людям перенести туда ваши пожитки с «Бонавентуры». Если благополучно доберетесь домой, значит, Божий суд Вас Оправдал. В противном случае — вы были виновны.
— А девушка? — напомнил Грэшем.
— Я обещал уважать последнюю волю ее матери. Она будет под моей защитой, и вы останетесь ее опекуном. Только несколько недель, пока вы будете на борту «Маргаритки», я приму на себя ваши обязанности здесь. Вы же, если будет милость Божья, вернетесь в Англию.
