Не поднимая глаз от плана порта в Кадисе, Дрейк ответил:
— Мы уже слишком далеко от берега. Я сомневаюсь, что лодка сможет вернуться ко мне вовремя. Кроме того, не в моих интересах, чтобы вас сейчас захватили в плен, а это вполне может случиться, если я выполню ваше требование. — На самом деле это было не требование, а просьба, но Дрейк, видел вещи по-своему. Он продолжал: — Для успеха экспедиции важно, чтобы испанцы не узнали о моем присутствии здесь, пока я не возьму их за глотку.
— Сэр, — ответил Грэшем, пытаясь скрыть раздражение, — единственная цель моего пребывания здесь — выйти на брег в том месте, где я могу ознакомиться с состоянием испанского флота.
— Вы сможете высадиться в Кадисе и там увидите испанские корабли с близкого расстояния. Или слишком близкое расстояние мучительно для вашего спокойствия? Не хотите ли вы сойти на берег прежде, чем может начаться бой?
Обвинение в трусости прозвучало достаточно явно для того, чтобы джентльмен вызвал обидчика на поединок. И все же… Грэшем чувствовал — его хотят проверить. И хотя он кипел от возмущения, ответил он возможно более спокойным тоном:
— Я не уверен, сэр Фрэнсис, следует ли мне расценивать ваше замечание как оскорбление моей чести или как оскорбление моего ума. — Разговаривать так с капитаном было небезопасно, но Грэшем не мог совсем не дать выхода своим чувствам. — Поэтому я отвергаю оба эти предположения и расцениваю ваши слова как унижение вашего собственного ума.
Грэшем применил обычный риторический прием из тех, которым обучали в университете; два первых положения составляют защиту, а последнее — нападение. Однако Грэшем, только высказав все это, понял, как глупо выглядят словесные упражнения здесь, посреди моря, перед человеком, который может приказать убить его в любую минуту. Но Дрейк вовсе не разразился гневом, а просто хмуро поглядел на собеседника и сказал:
— Мне плевать, как вы там что-то «расцениваете». Я высажу вас, когда найду нужным, в Кадисе, где вас, я не сомневаюсь, найдут и повесят через несколько часов. Пусть ваши хозяева на суше следят за происходящим после нашего расставания. А здесь, на море, командую я. Все, можете идти.
Грэшем не заставил себя просить дважды. Когда он вышел из каюты, в нос ему ударил запах нечистот. Он так и не привык к дурным запахам за время путешествия. Здесь всем желающим справить большую или малую нужду приходилось идти к носу корабля, где существовало приспособление для стока нечистот в море. Но многие не хотели утруждать себя таким путешествием, особенно в скверную погоду или когда они вставали среди ночи. Ведра или бочки, обрезанные до половины, устанавливались в конце каждой палубы и в середине главной палубы, и запах в таких местах стоял соответствующий.
