— Барыня! А я уж так боялась, так боялась! — Аграфена приподнялась со своей кошмы.
— Не волнуйся, все обошлось.
— Чем вы демонов-то повергли? Крестным знамением?
— Ружьем и сетью. Не демоны это, дикобразы.
— Ох! Это что за напасть такая? Дикие образом?
— Зверьки, похожие на больших ежей. С иголками. Давай спать.
Наутро вокруг загона собралось все население городка. Люди жались друг к другу и вскрикивали, когда пойманные дикобразы шевелились или топорщили иголки. В загоне сидел Нестеров. Он налил животным воды в глиняную плошку и попросил у местных жителей пару бататов.
— Вы уже здесь, Арсений Михайлович, — улыбнулась я.
— О да! С рассвета! Получаю неизъяснимое наслаждение! Ути, моя цыпочка, — он предложил дикобразу плошку с водой. — Это же африканский гребенчатый дикобраз, Аполлинария Лазаревна, я о таких только читал, и не думал, что доведется живьем увидеть! Редкое животное.
— На ежей похожи.
— Смотрите, какая у них грива из гибких шипов и острых игл. Не сомневаюсь, что они поворачивались к вам хвостом и нападали, стараясь уколоть.
— Не знаю, их Григорий с Георгием ловили. Я в засаде сидела. Кстати, и много у них игл? Они ими так стреляли!
— Нет, — рассмеялся Нестеров, — они не могут стрелять. Это легенда.
— Но я сама видела! — возразила я.
— Дело в том, что иголки у этого животного держатся очень непрочно. Когда на дикобраза нападает враг, он начинает трясти иглами. При этом они отрываются и летят во все стороны, куда попало. Именно из-за этого вы и решили, что дикобраз стреляет иглами. А их у животного около тридцати тысяч.
— Невероятно! Откуда же они взялись?
— Иглы? Выросли.
— Нет, я о самих животных. Откуда они пришли?
— Судя по тому, что местные жители их никогда не видели и приняли за демонов, дикобразы пришли издалека. Их что-то спугнуло, или кто-то спугнул, — ответил подошедший Аршинов.
— Причем шли они под землей — они выкапывают длинные норы и ведут ночной образ жизни, — добавил Нестеров.
— Не нравится мне все это, — посерьезнел Аршинов. — Когда звери трогаются с места, это обозначает катастрофу не менее, чем лесной пожар.
— Может быть, на них охотились? — спросил Нестеров. — Все же в культуре народов многих стран принято украшать себя иголками дикобразов.
— Не помню, чтобы эфиопы украшали себя подобным. Нет, дело не в погоне за иголками. Что-то происходит буквально в нескольких верстах отсюда.
Дикобразы тем временем поели и залезли в тень отдохнуть.
— Что будем с ними делать? — спросила я.
