Того не заметив, Жора оказался у статуи Всадника.
Шел дождь, было безлюдно. Не ясная ему самому сила приволокла сюда Жору; последние метры, на одной из улиц, он даже пытался бежать: ливень, нещадно нахлёстывая его сотнями, тысячами шпицрутенов, гнал Жору сквозь строй. Прожекторы выхватывали из мрака самого Всадника, его коня и змею, которую Всадник не снизошел смертельно поразить сам — копьем, саблей или булавой, — за него это сделал, походя, его конь.
Жорин взгляд оказался прикован к копыту коня — и вдруг это копыто словно ударило Жору в самое сердце.
Из очей Жоры брызнули мириады искр.
И, в сполохах этого нездешнего света, слепящего и одновременно отверзающего очи, — инобытийного, сверхяркого светового потока, — титанически мощного, будто слитые вместе лучи и вспышки Вселенной, — он с особой остротой вдруг увидел, сколь туга и прекрасна ляжка коня, — сколь свежа и округла голяшка Всадника…
Словно чья-то рука подкинула Жору на постамент…
Рыча и урча, он выдрал толстую конскую ногу — с корнем, по самый тазобедренный сустав, — и, стеная от наслаждения, сожрал — прямо с шерстью, без соли. Затем, уже с ленцой, выворотил ногу всадника... Человечина, в сравнении с кониной, показалась ему менее вкусной. С ней он разделался уже спокойней — отдыхая, отрыгивая. Напоследок погрыз хрящи, высосал костный мозг…
Неведомая рука погладила Жору по голове и плавно опустила к подножию камня…
…Он шел скоро и твердо, и хоть чувствовал, что весь изломан, но сознание было при нем. Боялся он погони, боялся, что через полчаса, через четверть часа уже выйдет, пожалуй, инструкция следить за ним; стало быть, во что бы ни стало, надо было до времени схоронить концы. Надо было управиться, пока еще оставалось хоть сколько-нибудь сил и хоть какое-нибудь рассуждение...
Куда же идти?
Это было уже давно решено: «Бросить все в канаву, и концы в воду, и дело с концом». Так порешил он еще ночью, в бреду, в те мгновения, когда, он помнил это, несколько раз порывался встать и идти: «поскорей, поскорей, и все выбросить». Но выбросить оказалось очень трудно. Он бродил по набережной Екатерининского канала уже с полчаса, а может и более, и несколько раз посматривал на сходы в канаву, где их встречал. В руках у него были большая и малая берцовая кости коня и бедренная кость коня, большая и малая берцовая кости Всадника и бедренная кость Всадника, и Жора решительно не знал, что с ними делать. А ну да вдруг кости не утонут, а поплывут? Да и конечно так. Всякий увидит.
