— Разве что такими наивными дурачками, как мы, — вздохнула Уля.
— Не думаю. Наверное, за последнюю сотню лет здесь, кроме нас ни одного человека не было.
— Да, пожалуй ты прав. Только от этого не легче…
Юра шагнул к проходу, Уля осталась на месте.
— Ну, так ты не идёшь? — нетерпеливо спросил Юра.
Девочка представила, каково это: остаться одной; вздрогнула, и поспешила за Юрой. Вновь они взялись за руки. Уля вымолвила:
— Лучше нам не разлучаться…
И вот они уже возле самого прохода. Пришлось пригнуться под низкой сводчатой аркой.
Вверх уводила винтовая лестница с чрезвычайно высокими и сильно растрескавшимися ступенями. Расстояние от стены до стены было таким незначительным, что полный человек непременно бы там застрял.
Что касается света, то он практически отсутствовал, но всё некое сумрачное, серое свечение проходило сквозь трещины и выщерблины на стенах. Впереди пошёл Юра, за ним, держа его за руку — Уля.
Вдруг девочка остановилась. Юра почувствовал, как сжалась её рука, и он спросил:
— Ну, что случилось?
— Понимаешь, я просто представила, что будет, если сейчас опять ударит колокол.
— Да? Ну, и что же?
— Тогда… тогда я, наверное, с ума сойду… Юра, ты даже не представляешь, как мне сейчас страшно. Ведь я же чувствую: здесь, поблизости есть кто-то или что-то. А ты разве не чувствуешь?
— Чувствую, — вздохнул Юра, — Но всё же надо подниматься вверх. Хотя мне тоже очень страшно.
Им казалось, что они поднимаются уже очень долго, и что за такое время можно было бы дойти до уровня облаков. Но на самом-то деле они просто очень медленно поднимались, часто останавливались, вслушивались, но слышали лишь гул ветра, да шум дождя, которые доносились снаружи.
А потом они услышали шорох. Этот шорох приближался сверху, и становился всё громче.
Улины глаза расширились, она пролепетала:
— Юра, что это?
— Не знаю, но… — он хотел сказать «но нам не надо бояться», однако не смог, потому что ему было не просто страшно, а прямо-таки жутко.
И тут тусклое свечение, которое позволяло им видеть ступени и стены исчезло. Стало черным-черно. Улины пальцы впились в Юрину ладонь с такой силой, что мальчик едва не закричал.
Девочка зашептала ему на ухо:
— Ой, я не могу… Ведь шорох прямо возле нас оборвался… ОНО здесь, рядом… Я сейчас закричу…
А Юра слышал уже не только Улин, но и ещё какой-то шёпот. Этот шёпот проникал в другое его ухо: он настойчиво повторял некие, совершенно ему незнакомые слова. И тогда мальчик ясно осознал, что, стоит ему только вытянуть руку, и он дотронется до чего-то потустороннего.
