– Нет, – тихо ответила Катрин, – потому что никакое занятие не будет для меня ни интересным, ни увлекательным, если я буду лишена вашего общества.
– Черт возьми, Катрин, – Джейсон поднялся, отодвигая пустую чашку, – вы не перестаете меня удивлять! А я еще смел думать, что хорошо знаю француженок. – Он как-то неприятно ухмыльнулся, отчего Катрин вдруг сделалось неловко. – До скорой встречи, моя загадочная леди. Располагайтесь в моих владениях, как у себя дома, и приготовьтесь к тому, что через пару дней вы увидите Лондон и своих давних знакомых. Да, кстати, бальный сезон здесь в самом разгаре, так что скучать вам не придется, поверьте.
Проснувшись на другое утро, Катрин первым делом прислушалась, пытаясь понять, дома ли Джейсон. Так ничего и не услышав, девушка разочарованно вздохнула. Похоже, граф так занят, что ему совсем нет дела до нее. Вчера лорд Стенфилд не возвратился домой даже к полуночи, возможно, что и сегодня ей придется коротать время без него.
Сладко потянувшись, Катрин с интересом оглядела уютную комнату, отделанную в стиле Людовика Семнадцатого. Обои и драпировки – из французского шелка, с рисунком из цветочных гирлянд и райских птиц, а на стенах – слегка потускневшие зеркала в фигурных позолоченных рамах. «Наверное, они стали мутными оттого, что в них много раз, плача, смотрелись мои несчастные соотечественницы, бежавшие от гильотины», – невольно подумалось Катрин, но она отогнала прочь невеселые мысли.
Неосторожно задев рукой голову, Катрин слегка поморщилась от боли. Она совсем забыла, что с вечера накрутила волосы на папильотки. Катрин подбежала к зеркалу, сняла ночной чепчик и принялась осторожно раскручивать завитые локоны. Боже правый, каштановые кудряшки едва достают до плеч! И как она только поддалась уговорам миссис Дженнингс и разрешила подрезать волосы? Отец вряд ли одобрил бы такое. Несмотря на то, что укороченные волосы соответствовали моде, граф де Шатовье никогда не позволил бы дочери сделать подобную прическу, тем более с задорной челкой. Разве может Катрин де Шатовье подражать тем легкомысленным особам, что вращаются в нынешнем высшем свете Парижа? Но, что ни говори, а, ей-богу, вышло даже очень неплохо.
Тихий стук в дверь заставил Катрин поспешно забраться обратно в постель. В комнату вошел Роберт Дженнингс с подносом, на котором дымился крепкий кофе и стояли всяческие закуски. За ним следовала Мэри с чем-то белым и пышным в руках.
