Хотя, впрочем, Мишель лежит в канаве, так что, если этот человек на секунду появится на краю, он тоже окажется идеальной мишенью.
Мишель ждал, сердце его бешено колотилось, а Мэл уже уходил. Он не был уверен, что пристрелил своего гостя, и вообще не знал, был ли тут посторонний, но ждать, чтобы это выяснить, не собирался. В памяти вспыхнуло: покрыть район автоматическим огнем, уйти. Ждать, слушать. Неподвижный, настороженный, как кошка, ничего больше не слыша, Мэл сгреб сумку и винтовку и устремился вверх по склону, к шоссе.
* * *
Это могила, подумал Мишель. Я могу лежать здесь всю ночь, а могу начать двигаться. Если я начну двигаться, я, может быть, умру. Или нет. Если я не начну двигаться, меня могут с тем же успехом забросать землей.
Мишель выкарабкался из канавы, наделав много шума: ошибка. Из глубины рощи ему ответил один выстрел, пуля просвистела над самым плечом. Стрелять туда – зря истратить патрон. У него же только один, еще не время. За спиной он слышал лай собак. Выбора не было, только идти за Мэлом вверх, к шоссе.
Беккет изучил наручники Дэнни. Конструкция его восхитила.
– Очень интересно. Представляешь, если мы тебе не поможем снять эти штуки, а ключа ты никогда не найдешь, тебе никогда не освободиться. Как на необитаемом острове. Умрешь с голоду.
Терри задумчиво кивнул:
– Тебе придется отрезать одну руку.
Беккет не поднимал глаз.
– Если отрезать руку, истечешь кровью.
– Не мне, ему.
Беккет погладил наручники, покрасневшие запястья.
– Вот каково было рабам, сечешь?
– Каким рабам?
– Рабам на галерах. Скованным одной цепью. Иногда они умирали, и их не отцепляли, пока не добирались до порта.
– Я кино про это видел. Иногда их просто в воду кидали.
– Наручники – современное изобретение. Идеальная штука. Знаете, как они в кино про Джеймса Бонда вскрывают этот замок? Никому из вас этот замок никогда не вскрыть. – Беккет огляделся, будто ждал, что кто-то осмелится ему возражать.
Шелл вгляделась Беккету в глаза.
– Ты все еще под кайфом, Беккет?
Беккет поднял глаза и почувствовал взгляд Адель.
– Не знаю. Может быть.
Дэнни смотрел на бледные молодые лица. Сколько им? По меньшей мере, лет на пятнадцать моложе его. Глаза у них темные. Очень темные. Наверное, дни напролет играют в видеоигры.
– Слушайте, ребята, а машина у вас есть? – Он попытался придать голосу веселую небрежность. Надо им понравиться.
Терри оскорбился.
– Нет.
Дэнни вытянул шею, обращаясь к Терри. Это их главный?
– Ну, а у меня есть. Может, пойдем найдем мою машину, вы меня куда-нибудь отвезете, и мы распилим наручники? Я вам заплачу.
