— Да, возможно, теперь он уже не будет читать, — задумчиво согласился Фрайзерс.
— Черт бы тебя побрал, Крис, вместе со всей твоей писаниной! — неожиданно разъярился Никол Скирс. — А я еще слышал, будто ты угрожал членам Тайного совета. Ты мировой парень, и мне просто жаль тебя…
— Не пьяней так быстро, Ник, — сказал Кристофер. — В корчме еще достаточно вина.
— Оставим эту болтовню, а то еще поссоримся, — сверкнул глазами Поули.
— Кристофер сам выбрал свою судьбу. Лучше, пока у нас еще есть время, попьем винца и послушаем трагедию «Герцог Гиз». Для писаки нет большего удовольствия, чем прочитать что-нибудь новое друзьям. Верно, Крис?
— Верно, Роб, это давняя слабость нашего брата.
— К слову, сколько у тебя экземпляров?
— Только этот черновик и еще оригинал у Джеймса Бербеджа.
— Разве ты до сих пор не отдал в печать?
— Как-то не пришлось… Так вы будете, наконец, слушать?
— А что ж, послушаем. Читай на наш суд.
— Три судьи — один подсудимый, — пошутил Кристофер и улегся с рукописью на горку подушек.
Дептфордский коронер Джон Шорт,[8] в противовес своей фамилии, был на редкость высоким, могуче сложенным мужчиной, что много значило при исполнении им нелегких служебных обязанностей слуги ее величества. По крайней мере, один его вид лишал преступников и наименьшего желания оказать сопротивление. Одним словом, кулачищи Джона Шорта снискали в округе больше почета и уважения, нежели его квадратная голова на бычьей шее. Однако его кулачищи были только крайне необходимым дополнением к упрямой бульдожьей челюсти на пол-лица. Если Джон Шорт за что-нибудь принимался, то он держался за это мертвой хваткой, от чего его показательная челюсть еще больше каменела.
Возбужденные крики за дверями вынудили его подняться во весь богатырский рост, и он в своем монументальном величии с достоинством ждал, что же будет дальше.
А дальше настежь растворились двери, и в сопровождении констебля Томаса Доджа в уголовное святилище Джона Шорта ввалилась целая толпа портовых грузчиков и моряков, которые здоровенными, крепкими тумаками подталкивали трех неизвестных с залитыми кровью лицами — безусловно, преступников, которых поймали на горячем. Коронер в этих делах знал толк!
Появление внушительного Джона Шорта сразу прекратило гомон.
— Том, — обратился он к констеблю, словно никого, кроме них, в помещении не было, — это еще что за мешки с костями?
— Убийцы, шеф, — ответил бравый Томас Додж. — В корчме «Скрещенных мечей» они порешили Кристофера Марло, постояльца вдовы покойного добряка Булля. А все эти честные люди, — констебль широко повел рукою, — схватили убийц на месте преступления. Все они — свидетели.
