— Пожалуй… — сказал Бестужев.
— Главное препятствие, что аппарат Штепанека пока что способен передавать только немое, неозвученное изображение. Но это чисто технологическая трудность, которую при вдумчивой работе можно и преодолеть. У меня даже появились кое-какие идеи касательно передачи звука, но я не могу заниматься этим в одиночку, без Штепанека. Как вам идея?
— Она действительно захватывающая, — сказал Бестужев. — Получается, всякий, вернувшись вечером домой, сможет сесть к аппарату и, вместо того чтобы отправляться в кинотеатр или оперу, получать фильмы и спектакли, так сказать, по подписке на дом?
— Именно. Да что угодно — спектакли, лекции, проповеди, кафешантанные номера… — профессор ухарски подмигнул. — У меня есть сильное подозрение, что значительная часть людей предпочтёт великим драмам Шекспира канкан в исполнении парижских танцовщиц, не зря же на один театр приходятся десятки кафешантанов, мюзик-холлов и прочих заведений невысокого пошиба… Такова уж человеческая природа, смешно думать, что на первом месте будут оперы и лекции по минералогии… Признаюсь вам честно: идею эту я не сам придумал, а почерпнул из фантастических романов Робида… не доводилось читать? Жаль, великолепная гимнастика для ума и великолепно освежает мозги после напряженных учёных занятий… Ну, вы вполне поняли мою мысль?
— Да, конечно, — сказал Бестужев.
И подумал: уж не эту ли идею собирается использовать против своих обидчиков заокеанский миллионер Хейворт? Чрезвычайно похоже. Конечно, если эта штука распространится в массовом масштабе подобно телефону, она не истребит кинотеатры совершенно — но финансовый ущерб им наверняка нанесёт огромный. Все, кто располагает мало-мальским достатком, захотят приобрести подобный аппарат: не нужно выходить из дома, особенно в ненастную погоду, не нужно далеко ехать, не будет опасений, что сосед по креслу в кинотеатре окажется совершенно неподходящим субъектом, вульгарным, скверно пахнущим, а то и подвыпившим… Несказанное удобство!
— Профессор… — начал он задумчиво. — А вам не кажется, что это устройство убьёт театр? Оперу?
Профессор прищурился:
— Мой юный друг, а разве фотография убила живопись? Разве тот же кинематограф убил театр? Даже если кинематограф станет звуковым, даже если во многих домах появятся синемафоны, какая-то часть людей будет по-прежнему ходить в театр, чтобы увидеть спектакль не на экране, а в исполнении «настоящих», живых актёров… или попросту для того, чтобы других посмотреть и себя показать, как это в привычке у нашего светского общества, для коего выход в театр — не приобщение к сокровищам духа, а всего-навсего ещё один светский обычай… Театр, конечно, не умрёт… а вот кинотеатры, сдаётся мне, если и не захиреют окончательно, то резко уменьшатся в количестве…
