Оружие держал в руке только один из них — большой воронёный пистолет незнакомой Бестужеву модели — да и держал не на изготовку, а небрежно зажав в ладони, словно палку. Точным ударом ноги по запястью Бестужев пистолет выбил, и, не глядя, куда он упал, с ходу двинул локтем второму «под душу», как выразились бы русские мужички из простонародья. Ударенный звучно охнул и согнулся вдвое, зажимая обеими руками ушибленное место, пытаясь судорожно заглотнуть воздуха.
Мимоходом двинув ему кулаком в подбородок, Бестужев кулаком с зажатым в нём браунингом, словно кастетом, приложил обезоруженного чуть-чуть повыше уха. Точным ударом левой отправил в угол. Только после этого нагнулся, подобрал пистолет и отпрянул к стенке так, чтобы держать под наблюдением и прицелом не только эту американскую парочку, но и Жака — циркач мог по-своему использовать начавшуюся заварушку…
— Обыщите обоих, Жак, — распорядился он. — Быстренько! Пока не очухались…
У одного больше ничего не оказалось. У второго Жак извлек из-под пиджака точно такой же чёрный пистолет.
— Держите за ствол! — прикрикнул Бестужев. — Перебросьте мне! Вот так… К двери! Прихватите какое-нибудь верхнее платье, не появляться же на людях вот так…
Оторопело таращась на него, Жак схватил с вешалки потёртый чёрный сюртук, перебросив его через руку, замер у двери, хлопая глазами в явной растерянности.
— Документы, деньги! — командовал Бестужев. — Быстро!
Жак ошалело закивал, кинулся к шкафчику и начал в нём рыться, что-то выбрасывая на пол, а что-то распихивая по карманам брюк. Американские гости только теперь распрямились, охая и шипя от боли, уставясь на Бестужева, будто натуральные африканские каннибалы, узревшие аппетитного, дородного миссионера. Как-то сразу чувствовалось, что они не питают к нему ни капли дружеского расположения, вовсе даже наоборот…
Бестужев поднял браунинг повыше:
— К дальней стенке, вы оба! — он тоже не следил сейчас за изысканностью речи. — Учтите, если мне придётся кого-то из вас пристукнуть, я по ночам кричать не стану…
Они хмуро отступали к задней стенке фургона, пока не упёрлись в неё спинами. Двигались оба крайне осторожно, словно шагали по тонкому осеннему ледку — спокойные клиенты попались, рассудительные и видавшие виды, прекрасно понимали, что сила не на их стороне, а позиция у них самая невыгодная…
— Парень, ты покойник, — хмуро сообщил один.
Бестужев не знал, Чарли это или Сид, да ему это было бы абсолютно неинтересно.
