Если бы я говорил правду, то каждый человек, который слышал меня, понял, что он сам, а не какой-то злой политик или исторический ход событий виноват в том, что происходит в нашей стране. И надо начинать перестраивать мир с себя. Конечно же с таким подходом за тебя никто не проголосует. Люди всегда ждут доброго царя, доброго президента, который сможет совершить чудо, и всем станет хорошо. Вспомните народную сказку про Емелю. Пошел Емеля к проруби, зачерпнул воду, а там щука. Взмолилась щука и говорит: «Отпусти меня Емеля, я исполню любое твое желание!» И какие же желания были у нашего мифологического, а скорее всего, исторического предка? Сидеть на печи и ничего не делать! Даже для того чтобы получить в жены прекрасную царевну, он приказывает: «Печь, сама вези меня во дворец» (!). Образ полного бездельника, тотального лентяя…
Мы такие, какие есть. Весь уклад нашей жизни отражен в наших сказках, нашей религии, нашем сознании. И сегодня люди точно так же ждут чуда, манны небесной, сошествия Царства Небесного, не желая преобразовать свое собственное сознание, свою жизнь. О том, что огромное большинство людей предпочитает жить в общем созерцательном потоке, а не самим выбирать свой путь, говорят и социологи. 95 % не могут четко сформулировать свои цели. 95 % не могут сказать, что они должны сделать, чтобы прийти к счастью, реализовать себя как уникальную, единственную в своем роде личность.
Как это объяснить с телевизионных экранов? Ведь 95 % избирателей воспримут эту горькую правду как оскорбление и унижение. Всегда легче найти изъян в одном человеке, чем среди большинства. В колыбели демократии – Древней Греции умнейших из философов, не сумевших угодить большинству, навсегда изгоняли из государства, подвергали остракизму. И только по прошествии веков, когда ход истории подтверждал правоту человека, его возвеличивали и ссылались на него. Но, как сказал Черчилль, государственный муж думает о десятилетиях жизни государства, а политик – только о следующих выборах. Так и я должен был играть роль политика. Врать и врать.
Пресс-конференция закончилась, и мы с Владимиром Викторовичем вышли на улицу. Была пасмурная, промозглая зимняя погода. Мы шли, и я повторял одно и то же: «Все! Надо с этим заканчивать. Это не мое. Может быть, я и стану политиком, может, я и добьюсь высоких государственных постов, может быть, мне даже удастся что-то сделать, но я перестану быть самим собой. Я убью самого себя ложью, обманом, грязью, я разрушу свою душу». Я не мог пожертвовать всем тем, что я строил столько лет, что я создавал внутри себя. Я не мог пожертвовать своим счастьем – счастьем быть самим собой, делать, думать и говорить одно и то же.
