- Рассказывайте дальше, Андрюша, и постарайтесь не волноваться.
- Дальше... - Рудаков вздохнул. - Дальше была больница. Четыре с половиной месяца. А потом ребята из горкома комсомола выхлопотали путевку в санаторий на Карпатах.
Тогда-то я впервые увидел и полюбил горы. Понял, что не смогу без них жить. Забрал документы из иняза, поступил на географический. Стал метеорологом. Уехал работать на Памир. А теперь... Теперь горы нагоняют на меня ужас...
Несколько дней спустя Рудаков встретил Сандро Зурабовича перед завтраком в расцвеченной багрянцем и желтизной пустынной аллее парка.
- Гуляете? - улыбнулся доктор.
- Следую вашим советам. Поменьше никотина, побольше кислорода.
Метревели укоризненно покачал головой.
- Напрасно иронизируете. Понять ваш скепсис могу, согласиться - ни-ни. Ваш друг говорит, что у вас бессонница, а с этим шутки плохи, можете мне поверить!
"Ну и стервец же ты, Боренька! - с досадой подумал Рудаков. - Хотел бы я знать, о чем ты еще натрепался!"
- А отчего у меня бессонница, он, конечно, тоже сказал?
- Вы знаете, отчего она у вас?
"Молодец, Борька! Хотя какой смысл делать из этого секрет?"
Андрей вздохнул.
- Знаю.
- И давно это началось?
- Полгода назад.
Метревели присвистнул.
- Ну, а причина? Мне, как врачу, вы можете сказать все... Если хотите, конечно.
- Хорошо, Сандро Зурабович. Я вам расскажу все. - Андрей огляделся и, увидев ярко раскрашенную скамейку, пригласил: Давайте присядем.
И он рассказал Метревели про ту страшную февральскую ночь, несвязно, перескакивая с одного на другое, волнуясь и снова переживая ужас беспомощности и отчаянья, и вновь слышал леденящий душу нечеловеческим спокойствием голос Галины, грохот и рев лавин, которые оборвали ее жизнь, вдребезги разнесли мир, где он был счастлив, и по злой прихоти оставили в живых его самого - одинокого и задыхающегося, словно выброшенная на песок рыба...
Андрей попытался закурить, но пальцы дрожали, и спички ломались одна за другой.
- Успокойтесь, Андрюша. - Метревели взял у него коробок, чиркнул спичкой и поднес огонек к сигарете. - Возьмите себя в руки.
Рудаков несколько раз жадно затянулся сигаретой, не ощущая вкуса, откинулся на спинку скамьи и виновато глянул на собеседника.
- Жалок?
- Не мелите вздор, батенька! - Метревели хотел что-то добавить еще, но передумал и, достав из кармана часы, щелкнул серебряной крышкой. - Вам пора идти завтракать.
Андрей пропустил его слова мимо ушей.
