Серый струящийся полусвет. Серая равномерно пульсирующая равнина. Серые пологие волны бесшумно вздымаются и опадают. До самого горизонта - замедленное чередование серых холмов и впадин. И ничего, кроме этого величественного колыхания и всепоглощающего серого безмолвия.
Но что это?.. Розоватые сполохи забрезжили над серой равниной. Еще... Еще... Зачем? Не надо! Не надо!.. Пусть погаснут!!!
- Как вы себя чувствуете, дядя?
Метревели открыл глаза, некоторое время смотрел в одну точку ничего не выражающим взглядом, потом зажмурился и встряхнул головой.
- Нормально, Гоги. Все так, как я и предполагал. Отчетливо выраженная депрессия.
В окно палаты ярко светило солнце. Гоги щелкнул тумблером, выдернул вилку из розетки. Затем осторожно снял с головы Андрея гибкий обруч с короткими усиками антенны. Точно такой же обруч лежал на тумбочке рядом с кроватью Метревели.
Сандро Зурабович с интересом наблюдал за действиями племянника, колдовавшего у небольшого прямоугольного ящика с панелью на верхней плоскости. Боковая стенка ящика была снята, виднелись печатные схемы, и загадочно мерцали радиолампы.
- Послушай, чертовски здорово действует этот твой сундук!
- Вы находите? - не оглядываясь, бросил Гоги, тщетно стараясь закрепить боковую стенку прибора. - Что дальше будем делать?
- "Что, что"! - рассердился Метревели. - Дай-ка лучше сигарету.
- Вы разве курите? - удивился племянник.
- Курю, не курю... Есть у тебя сигареты, я спрашиваю?
Гоги молча достал пачку из кармана халата и протянул Сандро Зурабовичу.
- Ну что ты на меня уставился? Давай и спички заодно.
Метревели встал с кровати, подошел к окну, закурил.
- Думаешь, не выдержу? - Доктор в упор посмотрел на племянника. Тот, не сводя взгляда, пожал плечами.
- Скажи честно, - в голосе Метревели звучали горькие нотки. - За кого ты боишься, за меня или за него?
- Конечно, за вас.
- Н-да... - Сандро Зурабович покачал головой, неумело поднес к губам сигарету. - А ведь если бы не он...
- Хватит, дядя!
Гоги шагнул к окну и тоже закурил, втягивая дым нервными, злыми затяжками.
- Кто он мне? Никто! Чужой человек. Спас мою дочь? Да, спас! Но это случайность. Стечение обстоятельств. Импульс. Любой на его месте...
- Их было двое, Гоги, - напомнил Сандро Зурабович. - И второй не успел даже пальцем шевельнуть.
- Ну и что? Просто у вашего Рудакова реакция оказалась лучше.
- "У моего Рудакова", - задумчиво повторил доктор.
Гоги внимательно посмотрел на него и продолжал уже совсем другим тоном:
