— Кто лежит в юрте, тот похудеет без еды, кто ходит, тот кость да найдет. Надо ехать. Полакомимся на празднике мясном, попутно соберем за молебствия кое-какое добро. Не правда ли?
Кучером себе ламы взяли одного шестнадцатилетнего паренька из ближайшего от дацана улуса и с важным видом отправились в путь-дорогу.
По дороге «почтенные» ламы делились между собой воспоминаниями. Кучер внимательно прислушивался к их разговорам. А толковали ламы о том, где, кто и когда из них съел жирную баранью тушу, сколько выпил вина, кого и как обманул.
«Умный говорит, что видел, что узнал, а глупый — что ел и пил», — подумал про себя кучер, впервые слушая разговоры «святых» толстяков, которые обманывают народ не потому, что они умны и мудры, а потому, что тысячи лет их считают святыми…
Так думал смышленый кучер паренек, пока вез монахов в улус, где они были приняты с почетом всеми улусниками во главе с умным стариком. Гости зашли в отведенную им юрту и расселись по старшинству, самое последнее место занял паренек-кучер. Все они сидели на мягких кошмах. Вдруг раздался скрипучий голос:
— Известно, что кучеру положено сидеть на твердом сидении. Об этом и в книгах написано, — сказал с важностью занимавший первое место толстый смуглолицый лама.
Кучер быстро соскочил с войлока.
— Молодой человек, садись, садись на место! — это был мягкий дружеский голос улусного старика. Приняв почтительную позу, он обратился к старейшему ламе:
— Лама-батюшка, извините меня. По-нашему дедовскому обычаю, в улусе мы не разделяем своих гостей на почетных и непочетных, сажаем их на одинаковые сидения…
— Э-э-э, — протянул недовольно лама, — выходит, по-вашему, что в каждом улусе собаки лают по-разному?
— По-видимому, так. В старину говорили: не каждый обычай подходит к месту — не каждая кисть к шапке, — ответил старик.
— Зачем нам прибегать к старине, — сказал толстяк лама.
— А затем, что в старинных словах, говорят, неправды нет, как на дне колодца нет рыбы.
Тогда лама, почуя ум и опыт старика, сказал примирительным тоном:
— Старик, мы с тобой в первый раз видим друг друга, зачем нам спорить?
Старик еле заметно усмехнулся.
— Как можно с первого же знакомства рвать волосы друг у друга? Подавайте гостям чай. Мы еще поговорим.
До угощения чаем гостям были розданы четки.[11] Первый лама, думая, что четки преподнесены им для молитвы, стал перебирать их и читать мани.[12] Другой лама подумал, что четки даны, чтобы носить их, и надел на шею. Третий, не зная, что делать, сунул их за пазуху, а кучер свернул четки кружком и положил на столик.
