И они снова рассмеялись. Мне тоже хочется вести себя так, как вела себя бабушка, подумала Лас. Иногда очень хочется.
— Вот здесь, — они поднялись по тропинке, обвивавшей холм. Здесь растёт то, что Лас любит больше всего. Розы. Сто один вид роз. Каждый год Лас добавляет новый сорт. Где-то там, в невероятно далёком отсюда доме, эти розы сделали ей состояние. Но Лас равнодушно относится к славе, богатству и всему такому. Нет, не то слово. Не равнодушно. Без раболепия. Они служат ей, а не она — им. — Возьми, — Лас протянула ключик. Маленький, изящный золотой ключик. — Войди.
Вейс смотрела на домик и на лице её проступало потрясение.
— Я так часто бываю здесь… почему я это не видела? Лас, как тебе удалось?
Лас пожала плечами, скрывая улыбку. Вейс не сразу смогла отвести взгляд от лица хозяйки. Открыла… и ахнула.
…Лас долго старалась. Осторожно узнавала, как выглядел дом Вейс, что где находилось. Несколько раз даже съездила туда, откуда Вейс родом. Тесан и Эверан с восторгом приняли идею воссоздать дом своей прабабушки. И ни словом, ни намёком не выдали тайну. Три с половиной года они готовили всё это. Хотели к столетию… но сто лет Вейс отметила дома, на родине, не в Стране Цветов. У её детей тоже появилась привычка жить долго и не болеть. Почти две сотни родственников на столетнем юбилее — многие ли способы похвастаться этим?
А потом… потом как-то забылось. Стоял себе домик и стоял. Ни сто первый, ни сто второй год Вейс не праздновала. Так, посидели вместе с Лас и внуками, выпили немножко вина, и всё.
— …Я не знаю, как ты это сделала, — Вейс вышла наружу минут через двадцать. Молча обняла Лас, долго не отпускала. — Но… спасибо, Лас! Спасибо!
Вейс убежала на кухню своего нового старого дома, и минут через пять позвала хозяйку. Нет, теперь уже гостью. Нет, поправила себя Вейс. Подругу. Сестру. Уже давно нет ни «госпожи», ни «служанки». Всё давно изменилось. Ей сейчас почти сто три, а кажется, что немного за тридцать. Самый счастливый возраст — и он остался. В голове. Всё в голове у человека, и старость начинается там, а не в теле. Тело всего лишь подчиняется разуму, который решил — пора постареть.
— Это всё настоящее, да? — Вейс пила чай, вместе с Лас, а сама осматривала обстановку. Как Лас это узнала?! Кто ей сказал? И как смогла построить это, ведь Вейс теряла её из виду не более часа-другого в день.
— Всё настоящее, — подтвердила Лас. — Всё оттуда.
— Мой день рождения мы отметим здесь, — решила Вейс. — А потом съездим ко мне домой. Туда. И не смей возражать.
