– Какого, ты говоришь, числа были обнаружены трупы?
-Десятого мая.
– А первая жертва Духа зарегистрирована…
– Одиннадцатого. Орский.
– Это он, Павел. Я уверен, это он. И это – тоже наши клиенты. Эксперт бросил кипу фотографий на стол, и они разлетелись по гладкой поверхности несимметричным веером.
– Значит, он прилетел десятого или девятого в Домодедово?
– Выходит, так.
– И тут же оставил нам послание. Первый указатель. Словно обращает на что-то внимание, ведет нас куда-то. Ты понимаешь, Паша, что это означает?
– Не совсем, Александр Васильевич.
Николаев улыбнулся, вспоминая свою недавнюю беседу с Камен-ским:
– Это значит, уважаемый Павел Сергеевич, – Эксперт назидатель-но направил на капитана указательный палец, – что наш "азиатс-кий ястреб" прилетел все-таки оттуда, где, как предполагает профес-сор Каменский, взяла начало человеческая цивилизация.
– Из Эдема что ли? – улыбаясь, спросил Демин, удивленно по-смотрев на своего шефа.
2. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. Сны
(Главы-ретроспекции, 1992 г ., Барнаул)
Меня зовут Максим Ковров. Я – тайшин. Что это значит? Я не таю точно. Но я попробую рассказать об этом тому, кто сейчас читает мой дневник. Но писал я его не для этого. Более того, скорее всего, читатель моих сумбурных записей сочтет это все полным бредом или вымыслом. Но мне все равно. Возможно, эти записи вообще никогда не станут достоянием постороннего человека. Я писал их для себя. Для того чтобы не свихнуться. Но, обо всем по порядку. Итак – я тайшин! Хотя подобное утверждение стало доступным для меня только сейчас. Тогда, в 92-м, я и думать не смел о тех событиях, и которые был впоследствии вовлечен. Можно бесконечно долго вспоминать о том периоде, когда я еще пребывал в "счастливом" неведе-нии относительно моей будущей судьбы, но в данный момент у меня нет ни времени, ни желания касаться этой полузабытой и наполнен-ной слишком драматическими переживаниями области воспомина-ний. Это было воистину жуткое время для меня. Я совершенно не понимал, что со мной происходит, мрачный и таинственный мир неведомого постепенно овладевал моим рассудком, моим телом и моей душой. И в то же время привычный для меня мир вдруг в один прекрасный момент предал меня, превратившись в хитрого и ковар-ного преследователя. Я оказался между двух огней, каждый из кото-рых хотел меня испепелить и в одинаковой степени угрожал моему разуму. Это были самые страшные дни, когда непонимание родных и предательство многих людей, которые раньше считались моими дру-зьями, граничило с темными аспектами иного мира, который вдруг заявил на меня свои права. Я назвал тот период Безысходностью. Это название как нельзя лучше отображает то состояние, которое я переживал в своей мятущейся душе. Эта рукопись, составленная из моих черновиков, позволила мне не сойти с ума, снять колоссаль-ное напряжение, которое царило у меня внутри. Здесь я приведу лишь основные моменты того периода, которые являются наиболее фундаментальными и наиболее значительными для меня. И хотя мое Посвящение началось намного раньше, первый осмысленный шаг к его осознанию и практическому постижению приходится на 92-й год – время беспокойных снов и загадочных знаков, Время Наваждений…
