– Я хотел бы поговорить с вами, мадемуазель Грейнджер, – начал он, и в голосе отчетливо прозвучали зловещие нотки.
– Думаю, не стоит, – храбро ответила она, сознавая, что голос дрожит. – Прошу прощения.
Она решительно двинулась к ступенькам, но он загородил дорогу.
– Полагаю, не будь сегодняшних событий и сцены, устроенной мадемуазель Бернар, граф де Вальми не обратил бы на вас внимания.
– Какое вы имеете к этому отношение? – процедила Шарлотта, яростно сверкая глазами.
Граф, казалось, заколебался, и Шарлотта уже посчитала, что он отступит в сторону и позволит ей пройти, но он сказал с поразившей ее глубиной чувств:
– Если бы я не спас вас сегодня, вы не смогли бы принять приглашение графа. Поэтому я несу за вас некоторую ответственность.
– Но позвольте, в этом нет необходимости! Я поблагодарила вас за… – Гнев и унижение душили ее. – За то, что отшвырнули меня, как котенка, на противоположную сторону бульвара. И вам ни к чему нести ответственность за мои последующие действия! – Она была так близко, что он ощущал аромат ее волос. И неожиданно выругался про себя. Какое, черт возьми, ему дело, обольстит ее де Вальми или нет? – И все же, месье, прошу меня пропустить.
Ее полуоткрытые губы дрожали.
– У де Вальми есть только одна причина искать вашего общества, мадемуазель, Грейнджер, и я бы не назвал эту причину благородной.
– Как… как вы смеете намекать, что… – ахнула Шарлотта, стараясь найти нужные слова, – что он бесчестный человек!
Граф беспечно пожал широкими плечами.
– Потому что это широко известно по всей Европе.
– Как и ваша репутация, месье! – отрезала девушка.
Граф прищурился, держа ее в плену своим взглядом.
– Моя репутация вас не касается, мадемуазель.
– Как и мои действия, месье.
Они обменялись разъяренными взглядами. Граф сжал кулаки:
– Значит, вы по-прежнему намерены ехать на прогулку?
Шарлотта упрямо вскинула голову:
– Сгораю от нетерпения.
Что-то в душе графа, подавляемое столько времени, наконец взорвалось.
– Так вот чего вы не можете дождаться, мадемуазель!
Он вдруг схватил ее за руку. Она попыталась вырваться, но тщетно. Еще мгновение, и она оказалась в его объятиях.
– Нет, пожалуйста! Нет!
Но все ее протесты были напрасны: граф закрыл ей рот жадным поцелуем.
Шарлотта уперлась кулаками ему в грудь. Его губы добивались и требовали, обжигая ее рот.
Она вертела головой. Но спасения не было. Его руки опаляли ее сквозь шелк платья. Шарлотту трясло как в лихорадке. Он легко раскрыл ее губы своими, а у нее даже не осталось сил сопротивляться. Слабость охватила ее. Она качнулась, как тряпичная кукла, удерживаемая на месте только его руками.
