Один из коллег отца, тоже священнослужитель, нанял ее ухаживать за своими детьми. Но он не обладал жизнерадостностью и дружелюбием отца Шарлотты, а его дом оказался холодным и неприветливым местом. Бедняжка терпела больше года, а потом храбро решила, что если уж прокладывать себе дорогу в этом мире, то лишь на своих условиях.
Шарлотта отдала княгине бинокль и уселась, любуясь залитым солнечным светом морем и изящной яхтой, входившей в гавань. Она преуспела в жизни сверх самых невероятных фантазий. Монте-Карло и богатые, знатные друзья княгини Натальи разительно не походили на жителей Суссекса и незатейливую обыденную жизнь семьи викария.
– Наглый щенок, – восторженно проворчала княгиня, направив бинокль в сторону приближавшегося судна. – Только Шандор способен вывесить флаг не своей страны, а с изображением фамильного герба. Однако не вижу на палубе дам: весьма странное поведение для Кароли. Возможно, слухи, дошедшие сюда из Парижа, верны.
– Какие слухи, ваша светлость? – поинтересовалась Шарлотта, принимая бинокль от княгини.
– Говорят, виконтесса Ирен де Салбри утопилась в Сене, когда граф Кароли ее бросил.
Шарлотта подняла бинокль и снова стала рассматривать яхту. Матросы дружно готовились к швартовке. Мужчина в белом морском кителе небрежно облокотился на сверкающий медный поручень.
– Тот, что в белом кителе, – граф? – с любопытством спросила Шарлотта.
– Если он дьявольски красив, значит, это Шандор, – кивнула княгиня, блестя черными глазами. – Сегодня же скажу месье Блану, что его Дворец дьявола привлек внимание самого Отпрыска Дьявола.
– Нехорошо так зло подшучивать над месье Бланом, – рассмеялась Шарлотта. – Он очень оскорблен прозвищем, которое получило семейное казино.
– Вряд ли его оскорбит то, что привлечет в его казино еще больше золота, – рассудительно заметила княгиня. – Поэтому он с таким нетерпением ждет окончания строительства дороги Ницца – Ментона. Теперь все клиенты немецких казино станут толпиться в Монако.
Но Шарлотта уже не слушала. Ее взгляд был прикован к статной фигуре графа Шандора Кароли. Сейчас, когда он не подозревал, что за ним наблюдают, застигнутый врасплох, он был мрачнее тучи. Правда, выглядел гораздо моложе, чем казалось.
Солнечный луч, отразившийся от линз бинокля, ярко вспыхнул. Граф Кароли повернул голову, оглядывая поросший соснами склон холма и золотистые камни виллы, полускрытые деревьями. Сердце Шарлотты бешено заколотилось. Она знала, что он ее не видит, но на какое-то ослепительно-жгучее мгновение темные угли глаз взяли ее в плен. И в этих глазах горело мрачное желание.
