А Роберт подумал: уж не имеет ли то, что хотела сказать миссис Уинн, отношения к темно-голубому цвету глаз Бетти?
— А когда Бетти не появилась вовремя к началу школьных занятий, вы, надо полагать, просто решили, что она хочет продлить каникулы, хотя всегда безупречно себя ведет?
— Видите ли, Бетти ужасно надоела школа, и она твердила — а это, между прочим, совершенно верно — что первый день занятий — день потерянный. Вот мы и подумали, что она воспользовалась случаем и пропустила начало занятий. «Попробовала», как выразился Лесли, узнав, что она не вернулась.
— Понимаю. Во время каникул она ходила в школьной форме?
Впервые в глазах миссис Уинн мелькнула растерянность: она, видимо, не поняла, почему ей задали такой вопрос.
— Нет, нет, на ней был ее праздничный костюм… Вы знаете, что она вернулась домой в одном платье и башмаках?
Роберт кивнул.
— Бывают же такие испорченные женщины, которым не стыдно жестоко обращаться с беспомощным ребенком! Просто не верится.
— Если бы вы увидели этих женщин, миссис Уинн, то вам бы совсем не поверилось.
— Но говорят, что преступники часто выглядят невинными?
Роберт пропустил этот вопрос мимо ушей. Ему хотелось расспросить о ссадинах на теле девочки.
— Ссадины были свежие?
— Да, совсем свежие. Некоторые все еще кровоточили.
Роберт недоуменно пожал плечами.
— Но были и старые ссадины?
— Если и были, то они уже зажили, и их не было заметно.
— А как выглядели ссадины? Как, скажем, следы хлыста?
— Нет, нет. Ее просто били. Били даже по личику. У нее справа опухла челюсть, и на виске была ссадина.
— До меня дошли слухи, что когда полиция просила ее рассказать, что случилось, она чуть не впадала в истерику.
— Это только в первые дни. Она отдохнула, успокоилась и затем все рассказала нам. А потом уже было нетрудно уговорить ее сделать заявление в полицию.
— Миссис Уинн, я знаю, что вы ответите мне откровенно. Скажите, не возникало ли у вас когда-нибудь подозрение, ну хоть на минуту, что все рассказанное Бетти — неправда? Хоть на минуту?
— Ни на секунду! Да и с какой стати? Она правдивая девочка. И даже при всем желании, как могла бы она выдумать такой длинный, обстоятельный рассказ? Полицейские задавали самые разнообразные вопросы и на все получали ответы.
— Она рассказала все сразу?
— Нет, рассказывала она два дня. Сначала нарисовала картину, а затем вспоминала отдельные подробности. Ну, например, вспомнила, что чердачное окно — круглое.
— Итак, болезнь не затемнила ее памяти?
