— Об этом не мне судить.
— Я испытываю к вам большое уважение, инспектор. Вероятно, мне придется расстаться с жизнью, так и не доказав, что я не виноват.
Тисдейл захлопнул первый шкаф и открыл следующий. Дверца его распахивалась внутрь, и Грант не видел, что там находится.
— В одном только вы меня разочаровали. Я считал вас хорошим психологом. В субботу утром, когда я рассказывал вам о своей жизни, мне показалось, вы достаточно разбираетесь в человеческой природе, для того чтобы понять — я не способен на преступление. Теперь я вижу, что вы всего лишь обычный полицейский.
Держась за ручку двери, Тисдейл наклонился к полу, будто собираясь достать обувь.
Послышался звук ключа, выдернутого из замочной скважины, дверь захлопнулась, и прежде, чем Грант успел добежать до шкафа, ключ повернули с противоположной стороны.
— Тисдейл! — крикнул он. — Не глупите! Слышите?
Мысленно он уже перебирал все средства против ядов, какие знал. Господи, какой же он дурак!
— Сангер! Помогите выломать дверь! Он заперся!
Двое мужчин пытались совместными усилиями вышибить дверь, но безуспешно.
— Послушайте меня, Тисдейл, — проговорил Грант, тяжело дыша. — Только дураки глотают яд. Мы вас сейчас оттуда вытащим, дадим противоядие, и дело кончится тем, что вы будете в скверном состоянии и все равно ничего не добьетесь! Подумайте об этом!
Дверь по-прежнему не открывалась.
— Пожарный топорик! — бросил Грант. — Я видел его, когда поднимался! На стене, в конце коридора!
Всего несколько секунд Сангеру потребовалось, чтобы сбегать за топором. При первом же ударе из соседней комнаты высунулся полуодетый и сонный сотоварищ Тисдейла по профессии:
— Вы так шумите, можно подумать, что полиция сюда нагрянула! — и, увидев в руках Сангера топор, оторопело спросил: — Чего это вы задумали, мистер?
— Отойдите, дуралей этакий! Там в шкафу человек, и он собирается совершить самоубийство!
— Самоубийство? Шкаф?! — Официант взъерошил волосы, как не вполне проснувшийся ребенок. — Это никакой не шкаф.
— Не шкаф?!
— Да нет. Это… забыл, как называется… такая узенькая лестница.
— Господи Боже! — вырвалось у Гранта, и он кинулся к двери. — Куда выходит лестница? — крикнул он на бегу.
— В коридор главного холла.
— Восемь этажей, — кинул Грант. — Пожалуй, лифтом быстрее. — Он нажал кнопку. — Вильямс задержит его, если он попытается выйти на улицу, — ради собственного утешения заметил он.
— Вильямс не знает его в лицо, сэр.
У Гранта вырвалось ругательство, которое он не произносил со времен войны.
