До этого момента качка на членах экипажа почти не сказывалась. Теперь же болтанка давала себя знать. Только старый Брю пыхтел трубкой, как ни в чем ни бывало.
Хуже всех приходилось Солисту. Он смотрел обреченно и отказывался от еды. Увещевания Пита и даже вид сочной капусты на него не действовали. Четырбок поил всех каким-то чудодейственным отваром (так, по крайней мере, он утверждал). Помогал отвар или нет, точно сказать было нельзя, но вкус у него был просто невозможный. Глотку драло так, что мысли о тошноте уходили на второй план.
Виндибур стоял на мостике рядом с Брю и озирался. С востока угрожающе быстро ползли чернильные тучи.
– Не нравится мне этот ветер, совсем не нравится, – Олли вздохнул и поежился. – Порывы-то раз за разом все сильнее…
Брю выпустил изо рта клуб дыма.
– Еще немного, и паруса придется убирать. Нури, Пит, Болто, медуза вам под мышку! Да, где вы там?!
Гном и невысоклики, зеленые от приступов морской болезни, подошли к мостику.
– Нури, как ты думаешь, ежи не будут против немного передохнуть?
Нури кивнул, дескать: "понял", и пошел договариваться.
Внезапно Олли вытянул руку вперед.
– Смотрите, что это? Вон там!
– Да это земля, проглоти меня кит! – воскликнул паромщик. – Это остров!
– А вон еще один! Земля!!! – Пит на радостях врезал Хрюклу по спине.
Сразу вспомнив про морскую болезнь, Болто икнул и поспешил к левому борту.
Силуэты островов маячили на горизонте словно горбы двух неведомых чудищ. На удивление, курс корабля был выдержан тютелька в тютельку. От гордости морскою победой старый паромщик Брю даже помолодел. Детская мечта всей его скромной и неприхотливой жизни сбывалась наяву. Он таки стал капитаном настоящего океанского судна.
Ветер крепчал. На общем совете решили подойти к правому острову, а затем поискать удобную для стоянки бухту, следуя вдоль береговой линии. Морское течение в этом месте относило вправо, поэтому и выбрали наиболее быстрый путь.
Остров покрывали скалы, а растительность почти отсутствовала. Видно было, что морские ветра основательно его "обглодали". Кругом кишели птицы. Колонии крачек и альбатросов облюбовали этот огрызок суши в незапамятные времена, разведясь на нем в неимоверном количестве. Казалось, верхние этажи скал покрывал снег. На самом деле, это был птичий помет.
Брю стоял у штурвала, Олли обозревал берег в подзорную трубу, а матрос Хрюкл героически висел на бушприте, выискивая подводные камни прямо по курсу. Пит и Нури смотрели с правого борта, ожидая команд.
