– Мамочка! Это же похоже… Да это ж девятый вал!!! – завопил невысоклик, бестолково заметавшись по палубе. И тут же растянулся, запнувшись о канат, державший паром у пристани. "Если его не обрезать, то нам крышка – разнесет вдребезги", – звякнуло в голове у Болто, когда он треснулся ей о стойку навеса.
Откуда к нему, обезумевшему от страха, вполне сухопутному существу, пришла эта здравая "морская" мысль, для Хрюкла так и осталось загадкой. Но нож, на всякий случай болтавшийся на поясе добровольца, пригодился. Бац! Паром, который уже начал приподниматься, становясь "на попа", метнулся к подножью исполинского вала.
Распластавшийся на палубе Болто что есть сил обхватил стойку навеса. Хрясь! Удар воды и ветра, обрушившись на гордость хойбилонской переправы, сорвал навес и унес его в небо. Держась за огрызок стойки, несчастный видел, как пенистая шапка вала нависает над ним, пожирая свет. Казалось, черное пламя, взрывающее неистовым ревом каждую живую клеточку, использует всю свою мощь, чтобы отнять жизнь у маленького невысоклика.
Но ведь умеют же делать в Расшире основательные, крепкие вещи! Паром выдержал. Пропоров смертоносную водяную толщу, он взлетел на самый гребень волны и понесся, рассекая пену, в неизвестность.
Хойбилон как корова языком слизнула. Болто видел только, как мимо него пронесся шпиль магистрата – вероятно, единственного устоявшего здания во всей округе.
Не успев как следует открыть глаза и удивиться тому, что все еще жив, юный Хрюкл опять зажмурился, услышав сзади страшный треск. Он решил, что снесло рубку, и вжался в палубу, опасаясь получить чем-нибудь по хребту. "Бедный, бедный, старый Брю!" – всхлипнул он, дрожа от страха.
Но рубка была цела. Вернее, почти цела. В окошке, до этого закрытом ставнями, торчал обломок дерева, а изнутри раздавались приглушенные крики. Болто отчетливо различил голос паромщика. Так жутко браниться мог только он.
А как же, будешь тут крыть все подряд, когда спросонья и тебя, и стены, и пол начинает вертеть как детский кораблик, попавший в водоворот. Мало того, тут еще в комнатку, где ты только что мирно похрапывал после дружеского ужина, влетает какой-то мокрый гном на бревне и сбивает тебя с ног. Нет, это уж слишком!
Нури сидел на полу зажмурившись и держался за голову. Его так бросало и крутило последние два часа, что он позабыл, где верх, а где низ. Даже с закрытыми глазами голова кружилась. От этого и от проглоченной воды гнома мутило. К тому же какой-то старый невысоклик, которого он боднул головой в живот, не унимался и крыл какими-то непонятными ругательствами все подряд: и его, и погоду, и реку, и самого себя. "Какой жуткий кошмар!" – подумал Нори, чувствуя, что его сейчас вырвет.
