Начертав карту главного острова – Бурегаса, вождь "синих ящериц" отметил на ней Ласиоту, подковой охватившую бухту Прибытия.
"Совет четырех", как потом стали называть участников исторического собрания, склонился над картой. Четвертым был старый Брю. Стуча трубкой по карте и смахивая ладонью пепел, знаменитый морской волк утверждал:
– Хрястни мое весло, если Горх не закроет вход в бухту своими кораблями. Высаживать отряды придется восточнее, где нету гор. Потом, я как моряк говорю вам: нас наверняка будут поджидать вот здесь – у пролива.
Дерг вопросительно посмотрел на Олли:
– Выходит, нам надо действовать двумя группами?
– Тремя, – сказал Нури.
И пальцем указал на столицу с севера.
– Пусть гном пояснит, – потребовал Брю.
– Во-первых, – Нури загнул палец, – враг думает, что мы нападем с моря, и постарается навязать нам морское сражение. Атаки из глубины острова он не ожидает. А во-вторых, "железное заклинание" эффективно действует лишь на расстоянии трехсот локтей. Пушки бьют гораздо дальше.
– Молодец! – похвалил Виндибур. – И как я про это забыл? Совсем островитяне мне голову заморочили. Говорят же: слава – это яд. Третий отряд мы высадим на северный берег, пройдем через лес и нападем.
– Но как незаметно подойти к берегу? – засомневался Дерг. – Большой корабль даже ночью заметит береговая стража.
– Я знаю, как, – снова удивил Нури. – Дельфы.
Эскадра шла на всех парусах. Пять быстроходных клиперов держались в кильватерном строю за флагманом. Гордую собой "Мечту Кашалота" украшал адмиральский стяг – оранжевая молния на черном фоне. С правого борта от "Мечты" стройными рядами плыли дельфы.
Виндибур, стоя на мостике вместе с Брю, то и дело бросал взгляд на мощную спину Илогеона, мелькающую среди волн. Так было спокойней. Перед тем как эскадра вышла в поход на Ласиоту, Ило Справедливый долго говорил с Олли.
"С тех пор, как Стратус Кронлерон вылечил меня, – рассказывал король дельфов, – я его больше не видел. Но знаю наверняка – он собирался вернуться. За то время, что маг провел рядом со мной, мы подружились, и он сделал меня вечным. Ты ведь знаешь, Олли, вечная жизнь не означает бессмертия… Он очень переживал, что не сумел укрыть от Горха то, что подарил мне, как и многое другое. Я спросил его: "Зачем ты покидаешь Эль-Бурегас?" – а он мне ответил: "Чтобы когда-нибудь вернуться". "Как скоро?" – настаивал я. "Когда эти неблагодарные прозреют". Еще он говорил, что ему нужно время для завершения своих исследований, чтобы иметь преимущество перед Горхом. По-моему, речь шла о силах природы. Мы давно перестали надеяться, но когда появились вы, я подумал, что тот час, которого мы все ждали, наконец, пробил".
