— Ну что? — спросил он.
— Они лишат вас права выкупа заложенного имущества, — сказал я. — Сомневаюсь, что они дадут вам времени хотя бы даже до конца года.
Я был уверен, что отец ждал от меня такого ответа, он должен был знать, что все идет именно к такому финалу. Хотя, наверное, в глубине души он все равно надеялся, что я смогу найти какую-нибудь лазейку, что-нибудь такое, чего он, человек необразованный и несведущий, не знал и не мог использовать.
Выслушав меня, отец встал, подошел к двери, закрыл ее, снова сел на стул и поинтересовался:
— Что можно сделать?
Я развел руки в стороны:
— Думаю, мы уже ничего не можем сделать. Слишком поздно.
Отец нахмурился:
— Ты говорил, что можешь все просчитать. И даже высчитав все, ты не можешь помочь?
— Отец, у вас с мамой слишком много долгов. Шансов выплатить все — нет. А если не выплатить, банк заберет дом и землю.
— Они не заберут мою ферму.
— Ты был в банке? Разве они не…
— Банки, — фыркнул отец, — ты что, думаешь, что я отдам свою ферму какому-то банку?
И в этот момент я понял, что отец пьян. Нет, не сильно, конечно, но достаточно для того, чтобы он почувствовал приятную теплоту в венах, достаточно для того, чтобы притупить все чувства и затормозить реакцию на все происходящее.
— Выбора нет, — добавил я.
Отец отмахнулся.
— У меня куча вариантов, — сказал он, встал со стула и поставил на него свой стакан. — Ты видишь только эти чертовы цифры, а это ничто, это ничего не значит…
— Отец, — перебил я, — ты должен будешь…
Он покачал головой:
— Я ничего не должен.
Я замолчал.
— Я пошел спать, — сказал он. — Я еще не в кровати только потому, что думал, что ты сможешь что-нибудь придумать.
Я вместе с ним вышел из кабинета, пытаясь придумать, что сказать, ведь еще оставались вопросы, которые было необходимо обсудить как можно скорее. Например, вопрос о поиске нового жилья. Однако, признаться, я даже не предполагал, как начать этот разговор. Это был мой отец, но я не мог помочь ему… а только дать совет.
Мама уже перемыла всю посуду и теперь чистила кухонный стол. Я подумал, что она, должно быть, с волнением ждала окончания нашего разговора. Когда мы вышли из кабинета, мама уронила губку и пошла к нам навстречу. Отец прошел мимо нее, не сказав ни слова, и направился к лестнице, которая вела на второй этаж. Я было пошел за ним, но мама остановила меня.
— Нет, Хэнк, — шепотом произнесла она. — Все в порядке. Ему просто надо поспать.
Мама взяла меня под локоть и повела к двери. Она была хрупкой, но сильной женщиной, и если она хотела, чтобы кто-нибудь сделал что-либо, она умела недвусмысленно показать это. В тот день она явно дала мне понять, что мне пора домой.
