Элан отшатнулся, словно от удара.
— Что с ним?
Черноволосый рассмеялся.
— Никогда не видел снулой рыбки? Что-то у господ караванщиков не заладилось и заклинание, которым нагоняют воздух в чан, перестало работать. Времени старху осталось — в лучшем случае до обеда. Он дышит воздухом, растворенным в воде — и, когда он кончится, одной рыбой на земле станет меньше.
Воин кивнул на странные трубки, торчащие из чана.
Элан медленно кивнул, вспоминая учебники по физике.
— Слушай, а как тебя зовут?
— Кондиг. Я воин из народа теев, захвачен во время набега. Кто ж знал, что в том распадке засада. А эту снулую рыбку зовут Крей. Хотя теперь уже — звали.
— А откуда ты знаешь, как его зовут?
— Пока работал магический движитель, мы могли говорить сквозь трубки. Стархи булькают во время разговора, но понять можно. А что?
— Помоги снять рубашку. Только не рви — она нам ещё потребуется. И вытащи несколько тонких прутьев из борта тележки. Попробуем помочь собрату по несчастью…
Минут через двадцать импровизированные меха были готовы и работа закипела. Было ужасно неудобно вручную нагнетать воздух сквозь тонкие трубки — однако пузыри шли, и через какое-то время послышалась странная, булькающая речь:
— Спасибо. Хотя лучше бы вы оставили меня в покое. Смерть от удушья мучительна, но от магических экспериментов — не лучше.
— Не спеши помирать. Кто знает, что ждёт тебя впереди.
Хранитель неосмотрительно подошёл к краю чана. Щёлк — он еле успел отшатнуться. Узкая рука стремительно выскочила из воды. На тонких, ажурных пальцах внезапно выросли острые когти.
— Зачем?
Послышался булькающий смех.
— Я хотел подарить тебе самое ценное, что есть у меня — лёгкую смерть. Ты добрый человек и заслужил такой уход — быстрый и плавный, как бег волны во время штиля…
Элан вздохнул. Похоже, работы здесь было невпроворот…
Тело. Новое и тонкое, звенящее, словно струна. Энергия била через край, хотелось бежать, петь, кричать… Однако от крика дракона, даже в человеческом теле, могли рухнуть скалы, и Грея решила выбраться из пещеры, в которой проснулась. Мрак, облегающий её стройное тело, словно плотные, дорогие одежды, не мог помешать стремительному бегу — там, где бессильны глаза, есть другие чувства — слух, обоняние, осязание…
Гулко звучат шаги, рождая эхо гранитного перестука. Вот звук изменился. Значит, впереди трещина — тело само сделало прыжок, вновь оказавшись на безопасном месте. Сменился запах — впереди плесень, ноги нужно ставить отвесно, чтобы не поскользнуться. Повеяло ветерком — значит, выход — там, и нужно ускорить и без того сумасшедший бег.
