— Сегодня на квартире у Ройзмана предвыборное собрание.
— Он мне ничего не говорил.
— Ты его видел?
— Полчаса назад заходил к нему.
— Ах, мерзкая крыса. Но ничего, я все улажу. Слушай, он хотел сначала меня выдвинуть в председатели правления, потом вдруг прибежал рано утром, виляет хвостом, умоляет не сердиться и пожертвовать своей кандидатурой ради Сергея. Я, конечно, согласился.
— Сережа в Москве?
— Да.
— Он же собирается в Питер.
— Ничего подобного. В Питере никого нет. Все почему-то бегут оттуда.
Мы пересекли Театральную площадь, прошли мимо Охотного ряда на Воздвиженку, где находилась квартира Матвея. У подъезда Клюев остановился.
— Ты считаешь, что это будет удобно?
— Какой вздор! Беру все на себя.
Мы поднялись на второй этаж и позвонили. Николай подошел к окну, из которого виднелся большой, хорошо вымытый и вычищенный асфальтовый двор. Через минуту после звонка за дверью раздался писклявый голос:
— Кто там?
— Мы к Ройзману, — сказал я.
— Что?
— К Ройзману.
— К какому Ройзману?
— Бог мой, вот беда. Точно в крепости живут.
— Открывайте! — крикнул я, раздражаясь.
— К какому Ройзману? — пищал за дверью голосок. — К отцу или сыну?
— К Матвею Давидовичу.
— К кому?
— Тьфу! К Матвею! — закричал я на всю лестницу.
— Сейчас посмотрю.
Прошло несколько минут. Послышалось шарканье туфель. Теперь уже другой голос, старческий, дребезжащий, начал допытываться сквозь плотно закрытые двери:
— Вам кого?
— Да откройте, наконец, — взмолился я. — Меня пригласил Мотя. Я — Ивнев.
В дверях что-то щелкнуло, загремел болт, дверь слегка приоткрылась, чуть выше звякавшей дверной цепочки высунулся красный пористый нос, на котором, напоминая дряхлого всадника, восседало старое замызганное пенсне.
— Вы к Моте?
— Да, к Моте.
— Сейчас.
Дверь захлопнулась.
— Идиотство какое-то, — пробурчал Клюев.
Наконец послышались шаги Моти.
— Рюрик, это ты? — спросил он, не открывая дверей.
— Да я, я, черт тебя возьми. Ты замораживаешь меня на лестнице!
— Неправда, у нас лестница теплая, — серьезно ответил Мотя, впуская нас в переднюю.
Увидев Клюева, не сделал даже попытки скрыть удивление.
— Привел Колю, — быстро сказал я.
— Ну ладно, — бросил Ройзман, крутя прядь волос у виска и не изменяя выражения неудовольствия. — Только, пожалуйста, вытирайте хорошенько ноги. У нас натирали полы.
— Можно и не напоминать, — сказал я, снимая пальто. — Кто-нибудь есть?
— Несколько человек. Между прочим, здесь Соня.
— Очень хорошо. Она мне нужна. А Сережа?
