- Это Ваши трудности, любезный, - сухо сказал Соловьев, поднося трубку к уху. - А у рэкетиров не бывает столь убогих физиономий. У вас осталось две секунды!
На нарочито-хамский тон я не обратил внимания, а вот на “убогую физиономию” обиделся всерьез. Ну, валяет человек дурака, ну отрывает от работы, ну шантажирует немножко, но, как говорил так и не сменивший профессию Иван Васильевич: “Лица попрошу не касаться!” Досадливо крякнув, я извлек из кармана удостоверение и продемонстрировал. Моей роли это не мешало.
-Вижу, - не меняя тона, сказал Соловьев. - И что дальше?! Кто вам дал право врываться в офис и хулиганить?
- Какая-то дежурная фраза: “Кто Вам дал право врываться?!” Я вошел. Врывается ОМОН. Но про них почему-то говорят: “3аходили высокоуважаемые сотрудники ОМОНа,
вежливо проверили документы, извинились за причиненные неудобства и тихо ушли”... Где справедливость?!
Директор выжидательно молчал, с презрением и даже брезгливо глядя на меня. - “Н-нда, подумал я, как в том анекдоте: сидит, молчит, ерунду разную обо мне думает. Что-то теряю я сноровку, нужно и дальше как-то ваньку валять, а мне всего хочется взять его за жабры и колоть, колоть, колоть... сбить его с толку, дергать из стороны в сторону, заставить растеряться, чтоб у него не одна-две версии появились, а как минимум пять. Тогда подстраховаться для него лишним не покажется. Ох, Разумовского бы сюда, на мое место, когда, дураком себя не считая, тем не менее, очень остро им чувствуешь... Что же еще сморозить?”
- В целом вы правы, Сергей Константинович, по делу я к Вам... По делу. За границу хочу.
- Да Вы что? Издеваетесь?!
- Да, - честно признался я, и на душе сразу немножко полегчало. - А сейчас плавно перейду к шантажу... Отдайте долю!
- Какую долю?!
- Мою. Как выражается современная молодежь: “Дед, зашли долю малую, долю кровную”... Из стоимости тех икон, триптихов и кадильниц, что твои люди давеча в церкви “подрезали”.
- Послушайте, любезный, я ведь не посмотрю, что вы сотрудник... У нас еще, слава Богу, есть закон, правила, мы не пропащая страна и не позволим каждому проходимцу безнаказанно...
- Убедили-убедили-убедили. Не будем голословны. Господин Соловьев, я подозреваю... Нет, я уверен, что вы являетесь организатором преступного сообщества, которое по разрабатываемым Вами планам занимается хищением церковной утвари. Собираясь ехать за край нашей бескрайней родины, вы организовали несколько человек на тщательно продуманную операцию по краже исторических раритетов из церкви, которая находится на курируемой мной территории. Подозреваю, что это не единственная ваша кража. И хоть понимаю ваше стремление заручиться материальными ценностями на случай непредвиденных финансовых проблем за рубежом, но как рядовой член общества я возмущен Вашим
