– Работает СОБР! – прозвучала команда, не усиленная микрофоном, прямо рядом со мной.
Здоровенный верзила разбил автоматным прикладом стекло. Другой огромной ручищей ударом разблокировал переднюю дверь. Далее нас с Сашей выволокли из автомобиля точно котят. И сразу же обыскали. Похоже, и в самом деле СОБР, действуют грамотно и слаженно.
– Подполковник Ушаков, управление МВД по борьбе с оргпреступностью и терроризмом, – представился нам старший группы захвата.
– Очень приятно, – пробормотала в ответ я.
Только что меня без всяких стеснений общупали жесткие мужские руки, ко всему прочему я получила в ухо и по затылку. С Сашей обошлись куда жестче, краем глаза я заметила, что ему разбили лоб и вывернули обе руки.
– Работает СОБР!!! – в третий раз прозвучало, уже неизвестно для кого.
Аббревиатура эта сегодня упразднена, тем не менее продолжает действовать как магическое заклинание. Спецотряды быстрого реагирования МВД повязали не одну сотню отмороженных вооруженных бандюг, террористов, участвовали в рискованных операциях по освобождению заложников, неплохо (хоть и с некоторыми оговорками) зарекомендовали себя во время боевых действий в Чечне. А уж с чеченами собровские волкодавы и вовсе не церемонились.
– Может, что-нибудь объясните? – спросила я того, кто назвался подполковником Ушаковым.
– Чуть позже, – ответил тот.
По его команде к нам подъехали сразу три черных микроавтобуса. В первый посадили изрядно помятого Председателя. Во второй – еще более покореженного Касаткина. Его скрутили сразу трое бойцов.
– У этого оружие! – доложил один из собровцев и протянул старшему изъятый у Валеры табельный пистолет Председателя.
Нас с Сашей молча затолкали в третий микроавтобус. Подполковник Ушаков поехал вместе с нами. Только мы ехали за решетчатой перегородкой, а Ушаков и трое его бойцов – на откидных сиденьях напротив нас. Один из бойцов демонстративно передернул затвор автомата и положил его на колени, дулом в нашу сторону. Старший сделал запрещающий жест, и молодой боец вернул автомат в прежнее положение. Саша хотел было что-то спросить, но Ушаков лишь грозно взглянул на него, одним взглядом оборвал на полуслове. Нам дали понять, что разговоров с нами вести никто не будет. По крайней мере, в дороге. Я же пыталась проанализировать, что произошло. Председатель обратился за помощью к милиции?! Но когда он успел это сделать? И почему именно к милиции?! Или тут что-то другое?! Но что?
