– Нет, – покачала головой я. – Вдруг Родионов туда не явится… Извини, Люба, но теперь я должна действовать самостоятельно. Потому что и ты, и мой начальник просто-таки обязаны арестовать меня и поместить в Лефортово… За меня не волнуйся, все-таки кое-чему в свое время обучилась.
У Любы вновь заиграл мобильник, но Люба и на этот раз не стала отвечать на вызов.
– Сейчас посмотрим, чему тебя в свое время обучили, – произнесла Люба. – Ты ведь должна нанести мне какие-нибудь легкие телесные повреждения.
Легкие телесные я не умела. Просто-таки совсем. Меня учили отключающим и обезоруживающим приемам. Или приемам на полное поражение. Последние уж совсем никак не годились.
– Ну, ты же должна обезоружить меня и еще… чего-нибудь, – продолжила Люба. – Ну не могу же я сама себе синяков наставить.
– Так что мне, бить тебя? – удивилась я.
Впрочем, чему удивляться. Люба права. Она должна быть вне подозрений, ей еще предстоит вести следствие.
– Бить, царапать, чего хочешь делать… Только глазки не выцарапывай, я этого не люблю, – повторила на всякий случай Люба.
Я молча колебалась, не зная, что и делать. И мне вспомнилась медсестра, которая столь ловко сумела заломить мне руки в госпитале. Чему мы, бабы, свою жизнь посвятили? Мордованию друг дружки, заковыванию в наручники?! На хрен нам все это сдалось?! Куда мы, дуры, полезли?! Неужели мужики без нас не разобрались бы?! Выходит, что нет. И не такие уж мы и дуры!
– Ну, Инга!!! – требовательным тоном поторопила меня Люба. – Мне сейчас предстоит что-то отвечать своим. Они должны найти меня в крайне плачевном состоянии. Тогда тебя уж точно объявят в розыск.
Я занесла было руку, но остановилась. Оставлять синяки либо даже царапины на этом гладком милом лице было для меня чем-то варварским.
– Мне сложно ударить женщину, тем более тебя, – только и произнесла я.
– Понимаю, я вот тоже… Мужчину ударить могу, а вот женщину нет. – Люба в который раз улыбнулась всеми своими симпатичными ямочками.
Тут я вспомнила, как Люба обошлась с ныне покойным Председателем, после того как он намекнул насчет будущего Любиной дочери. Трудно поверить, что столь решительной женщине трудно кого-либо ударить.
– Наверное, в этом просто не было надобности? – спросила я.
– Пару раз была. Как-то допрашиваемая грузинская наркоторговка бросилась на меня прямо в кабинете, кулаками бить стала, ногтями царапаться, я аж завизжала. Ну прибежали конвойные, еле ее от меня оттащили. А я потом ходила с синяком под глазом и с расцарапанным носом. А второй раз вообще до смешного. Лето, солнце, зелень. Я с совещания иду, в форме милицейской. Тогда я еще майором была. Ну вот, иду мимо рынка, вся такая радостная, сияющая. Вдруг вижу – молоденькая цыганка по карманам у граждан шарит. Я в форме, при исполнении. Сумела к ней незаметно подкрасться и схватила за руку в момент, когда у нее уже был кошелек. И тут она вцепилась мне свободной рукой в лицо. Ногтями! О, представляю, какая это была сцена со стороны!
