Зарядить – уже плевое дело, но после возни с патронташем и эжектором пальцы мои дрожат и вставляют патроны в каморы лишь с третьего раза. У меня остаются считаные секунды на то, чтобы закрыть барабан и прицелиться. А стрелять опять придется без предварительного взвода курка. Хотя сейчас это неважно – Ипат находится всего в десяти шагах от меня и продолжает неумолимо приближаться…
Не тратя времени на то, чтобы уползти с дороги мнемотехника, я начинаю наводить на него револьвер, и в этот момент позади врага, на фоне уходящей на запад тучи стремительно вырастает огромная тень. А затем до меня доносится раскатистый, с подсвистом рев. Слишком характерный и механический, чтобы не определить, чья железная глотка его издала. И слишком грозный, чтобы его не испугаться, даже находясь под обстрелом.
Этот рев расслышал и Ипат. Я еще не взял его на прицел, когда он, прекратив стрельбу, резко обернулся и, отшатнувшись, бросился к ограждению. Стрелять в него я уже не стал. Но не потому, что пощадил мерзавца, нет. Когда стало очевидно, что за тварь нарисовалась на западном краю моста – а вернее, над ним, – я решил, что будет слишком глупо убивать единственного человека, который способен задержать несущегося прямо на нас дракона. Биомеха, который когда-то представлял собой боевой вертолет, а ныне мутировал в одну из самых жутких здешних тварей.
О том, что, обуздав монстра, Ипат как пить дать попытается его на меня натравить, я сейчас не беспокоился. Даже такому сильному мнемотехнику потребуется не одна минута, чтобы полностью подчинить себе дракона. И пока между ними будет идти этот, скажем так, ментальный поединок, я удеру отсюда и спрячусь. Забьюсь в такую щель, что меня в ней не то что дракон – и стая пронырливых мозгоклюев не отыщет.
А это еще что за чудеса?!
Само по себе появление летающего биомеха не стало для меня сюрпризом. Я ведь потому и прибыл в Московскую локацию, чтобы понаблюдать за находящимся в Серебряном Бору «драконьим базаром». Замеченное мной сейчас «чудо» представляло собой бегущего во весь опор по мосту человека, за которым, судя по всему, и гналась разъяренная «вертушка»-мутант.
Время разлеживаться кончилось, и я вскочил на ноги, по-прежнему оставаясь невидимым для узловиков. Бегущий к нам человек – неуклюжий увалень в орденских доспехах – орал без умолку. Что именно – не удавалось пока разобрать из-за рева и свиста вертолетных лопастей. Кто был этим потенциальным драконьим обедом, думаю, вы уже догадались. Но вот какого рожна Дюймовому не сиделось в своем укрытии – решительно непонятно.
