Пила присела перед ложем и не поднимала глаз на Валериуса. Она сделала то, на что не осмеливался ни один раб под угрозой самого сурового наказания. Было рискованно умолять Валериуса о помощи. Но он был ее единственной надеждой.
– У моего народа все женщины носят длинные волосы, это знак честной женщины, которая уважает нравы и обычаи, и это украшение свободной женщины. Ведь я… была свободной.
Пила остановилась.
– Продолжай! – потребовал Валериус.
– Нарушение верности в браке, запрещенная любовь, нарушение законов племени – вот причины, чтобы осудить женщину. В присутствии ее родственников ей отрезают волосы. Женщина без волос – осужденная преступница. Потом с нее срывают платье. Ее выгоняют из дома и ударами прутьев гонят через всю деревню. К этой женщине не проявляют милости, и смерть для нее является искуплением.
– Как ее убивают? – тихо спросил Валериус.
– Ей завязывают глаза и привязывают к ее телу камень. Ее или душат прутом, или забивают камнями, или закалывают ножами. Некоторых живыми топят в болоте, потом поверх набрасывают хворост, и в ее тело вколачивают кол, чтобы душа не вернулась к людям снова.
Валериус сморщил нос.
– Какие архаические обычаи, – промолвил он, качая головой. – Вы, германки, так целомудренны, потому что боитесь подобной кары?
– Нет, господин. Племя может выжить только тогда, когда все придерживаются традиций.
– Жизнь в диких лесах сурова, не так ли?
Пила молча кивнула.
– Странная родина, окруженная лесами и топкими болотами. Своеобразные обычаи. Зловещие.
Валериус задумчиво посмотрел на нее.
– Если я правильно понял твой рассказ, ты почувствовала бы себя как осужденная преступница, если бы у тебя отрезали волосы.
– Да, господин, именно так.
– Однако ты не совершила никакого преступления. Ты не замужем, поэтому ты не можешь быть неверна мужу, ты не влюблена, ты все еще девственница, и ты не нарушила никаких обычаев, не так ли?
– Да, господин.
Валериус рассмеялся:
– Щекотливая ситуация. По твоим германским законам все верно, однако ты в Риме, ты больше не свободна, ты рабыня, ты принадлежишь своему господину, и он может делать с тобой все, что захочет. Ты должна была послушаться Ромелию, потому что она твоя госпожа, но ты подняла против нее руку. Этим ты нарушила римский закон. В Риме за это также полагаются наказания, и они другие, чем у вас, германцев, но все же… итак, ты можешь выбирать: тебя или пригвоздят к кресту, и ты умрешь мучительной и медленной смертью, или бросят на арену диким зверям, тогда дело закончится быстрее. Да, вероятно, ты смогла бы бороться, как амазонка, с мечом, и у тебя был бы шанс победить в борьбе.
