Зрители в ужасе закричали, одновременно подбадривая Клаудиуса, однако постепенно благоволение зрителей начало разделяться, многие ставили сейчас на германца, который, громко вопя и выказывая презрение к смерти, кинулся на Клаудиуса, размахивая своим мечом.
Это был отнюдь не искусный фехтовальный поединок, а безумная драка с верным смертельным исходом. Весы склонялись уже не в пользу Клаудиуса.
С лица Пилы сошли все краски, с тех пор, как она попала в это ужасное рабство, в ее жизни было лишь несколько счастливых мгновений, и их подарил ей Клаудиус. Клаудиус с его темно-голубыми пронзительными глазами, тронувшими ее сердце словами. Это был тот же Клаудиус, который недавно хладнокровно добил своего врага, а теперь ему самому, вероятно, оставалось жить лишь несколько мгновений. Она поднялась и направила свой взгляд на него. Хотя Клаудиус был в некотором отдалении от нее, ей показалось, что она видит вокруг его шеи свой шнурок. Пила собралась с духом, обратилась к могуществу Неба и преисподней.
– Мои волосы обладают могуществом придавать тебе силу. Душа волка вселяется в тебя. Твое тело не может ранить ни железо, ни огонь. Человек из тебя уходит, в тебя входит волк. Тобою овладевает ярость, иди и не щади ничего, дерись в своей великой битве, как берсерк.
С этими словами Пила подняла руки, и из ее горла вырвался волчий вой. Обратив лицо к Небу и закрыв глаза, она объединила силы добрых и злых духов, она велела душе волка вселиться в тело человека.
Внезапно Клаудиус распрямился. Лицо у него исказилось, на губах появилась пена, он заскрипел зубами, глаза его стали дико вращаться, и крик, который он издал, заставил превосходившего его по силе противника потерять уверенность. Как безумный, Клаудиус ринулся на германца и нанес ему мощный удар своим мечом.
Словно обезумев, он ударил мечом еще раз, вонзив его в массивное тело. Германец, который не увидел в лице гладиатора ничего человеческого, понял, что ему пришел конец.
– Один, это волк-оборотень! – еще успел воскликнуть он, прежде чем его настиг смертельный удар. Однако Клаудиус продолжал вонзать меч в мертвое тело противника. Казалось, он не понимал, что борьба окончена. Вопли толпы сменились парализующим ужасом.
– Клаудиус! – Голос Пилы прозвучал резко и громко, и тут Клаудиус, казалось, очнулся. Колдовство прервалось.
Он непонимающе поглядел на жестоко изрубленное тело германца, лежавшее на залитом кровью песке, а затем посмотрел на свой меч. Его взгляд поднялся к трибунам и встретился с глазами Пилы. Она смотрела на него вопрошающе и испуганно. Он медленно поднял окровавленный меч в знак приветствия и хотел улыбнуться. Однако ноги отказали гладиатору, и он упал перед почетной ложей.
