Лучше дышать ровно, спокойно, как стайер на огромной дистанции. Тогда не так ощущается на себе вес этих «долбаных» килограммов – штык-нож, «АКМ», подсумок, две гранаты, плащ-палатка, фляжка, запас продовольствия на двое суток. Да, именно столько запланировано по плану командования. Такой максимум придумал какой-то раздолбай из Генштаба, который дал «добро» на проведение учений.
Востряков давно уже не «дух». Мало того, после учебки успел полгода повоевать в Афгане, где немного понюхал пороха. Восемь месяцев назад их полк сняли с театра боевых действий и перебазировали в глубокие тылы. Зачем? Трудно сказать. У начальства своя картина мира. Что им там приглянулось, какие виды открылись – один бог ведает. Но отрадно, что перебросили подразделение вместе с командиром, старшиной Михаилом Родных, который уже больше года откликается на позывной Ястреб. Настоящий десантник, разведчик, мастер незаметного передвижения по местности, отличный мужик и верный товарищ. Никто и не вспоминает, что Ястреб – сверхсрочник и по праздникам пьет водку с офицерами. Он, что называется, свой в доску. Да к тому же еще и спец высочайшего уровня!
Рядом, сминая фирменными десантными сапогами низкорослые березки, быстро, как тень, мчится Юрий Скоробогатов. Он с Востряковым из одного призыва, вместе с ним был в афганских горах, но, в отличие от многих энтузиастов, которые по молодости полюбили риск и войну, все это в душе как-то возненавидел, хотя трусом никогда не был. Просто парень слеплен из другого теста. Он неприхотлив, не жаден, всегда готов поделиться с товарищем своим пайком, ответственен до крайнего предела, необычайно вынослив, но немногословен, сух, а порой даже угрюм.
У всех бойцов их отделения (а они зовутся отделением специального назначения) есть свои позывные. По сути – клички, возникшие в ходе первого собрания отряда, но от этого не менее цепкие, прилепившиеся к ним, наверное, на всю жизнь. У Вострякова «кликуха» немудрящая – Острый, просто усеченная фамилия. Его так звали еще в школе. А вот Скоробогатову изворотливый командирский ум приклеил нечто совершенно непостижимое, трудно произносимое – Скарабей. Вроде такой был жук, почитавшийся священным у древних египтян. Востряков о нем что-то слышал, ведь недаром после дембеля собирается поступать на исторический факультет. Ему грешно не знать такие вещи. Но интересно, откуда об этом известно Ястребу?
За березняком, прямо по ходу движения, открывается узкая заросшая просека, на краях которой время от времени попадаются замшелые, похожие на пни, квартальные столбы со стершимися цифрами на стесанных верхушках, которые здесь, наверное, расставляли еще до «исторического материализма», как выразился бы Остап Бендер. Бежать тут легче, под ногами нет сучьев (маленькие кусты и деревца не в счет); заросшая травой дорожка как будто идеально приспособлена для занятий кроссом. Правда, лучше это делать в одиночку и не с полной выкладкой…
